Надежда умирает последней

Так это из-за Таисии оборотни сегодня такие… такие агрессивно-возбужденные? У некоторых даже заострились черты лица, как будто они вот-вот сменят облик. Вечер уже несколько часов как перестал быть культурным и томным, больше походя на какой-то шабаш нечисти. Не хватает только дам с метлами и огромного костра. При этом меня радовало только одно, на нас с дочерью давно никто не обращал внимание.

Выкопав банку переданную мне оборотницей, первым делом вымыла и натерла нейтрализатором Катю. Принюхалась. Ее запах пропал. Отлично. Оглянулась по сторонам. Ночная темнота полностью скрывала то, что происходит в сарае. Оборотням вполне хватает небольшого серпа молодой луны, чтобы участвовать в беспределе во дворе. Но этого света мало чтобы хорошо рассмотреть происходящее в затемненных углах сарая. Раздевшись, я так же быстро вымылась, насколько это возможно без мыло или каких-либо других средств, и обмазалась нейтрализатором. Средство ушло полностью. На одежду не хватило, даже на белье. Катюшу я завернула в свою кофту. На себя пришлось, пока, надеть грязные джинсы и футболку. Не представляю, как буду голой бежать через лес. Еще хуже, как буду выходить к селениям или останавливать машины, чтобы попросить помощи. Ну да ладно, главное выбраться.

Через минут пять после того, как я закончила и стала в напряжении ждать, что будет дальше, во двор вышла Тася. Запах, исходящий от нее, шибанул даже по моему обонянию. А у оборотней оно гораздо сильнее. Многие из мужчин поднялись со своих мест и стали принюхиваться, ища источник неожиданно появившегося аромата, а когда нашли, встали в стойку.

Дура! Что же она делает? Я со страхом следила за девушкой.

— Мальчики, кто будет моим самцом на сегодня? Кто у нас тут самый сильный? — игриво улыбаясь и накручивая локон волос на пальчик, девушка плавно шагнула вперед, привлекая внимание не только своим запахом, но и мелькнувшим в высоком разрезе юбки голым бедром и красивой стройной ножкой.

Восемь здоровых мужиков, среди которых оказался и Совельев, сделали одновременно несколько шагов вперед. Они оценивающе посмотрели друг на друга, после чего перевели вопросительный взгляд на девушку. По-видимому, группового изнасилования не будет. Уже хорошо. Ну да, оборотни не любят делиться. Сейчас они предоставляют право выбора самке. Неужели Тася решила переспать с Совельевым, чтобы отвлечь его внимание? Внутри все похолодело от одной мысли, что он с ней сделает, когда поймет, почему она выбрала его. Не зря же Таисия попросила позаботиться о сыне. Сглотнув вставший посреди горла ком, стала следить, что же будет дальше.

— Я выбираю победителя. Мальчики, неужели я не стою нескольких сломанных ребер? — проведя пальчиком по краю глубокого выреза платья, девушка призывно погладила свою грудь, очертив ее формы. Не говоря ни слова, мужчины разбились на пары и первая тут же зашла в ринг. Бой начался. Если до этого я думала, что бои были жестокие, то поняла что ошиблась. Оборотни частично трансформировались. Их морды и лапы вытянулись. Стали заметны как клыки, так и когти. Грудная клетка расширилась. Тело частично покрылось шерстью. Без ужаса на это невозможно было смотреть, но при этом и невозможно закрыть глаза. Тася начала обратный отсчет: три, два, один и начался бой.

Противники сразу бросились друг на друга с жутким рычанием. Толпа вокруг восторженно завопила. Я развернула Катюшино лицо к себе, чтобы она не видела этого зрелища. Жаль не могу еще и уши ей закрыть.

Шел уже третий бой когда Тася, посмотрев на меня, кивнула. Вокруг все кричали в экстазе. Зрелище было не для слабонервных. Побежденного выносили и я не уверена, что живым. Победителя медведица целовала, обещая гораздо больше в случае полной победы.

Таисия оказалась права. На нас, крадущихся вдоль стенки, никто не обращал внимания. Оно было приковано к сражающемуся Совельеву. И вот мы нырнули в первую дверь. Несколько шагов вперед в полной темноте и я обшариваю стену в поисках двери наружу. Дочка крепко держится за ногу. Со двора слышны звуки беснующихся оборотней. Это страшно, очень страшно. Такого и в кошмарном сне не привидится.