Надежда [Рассказы и повести]

— Да, мистер Докси. Только что забежал пообедать.

— Какие новости? Шеф опять спрашивал.

— Новости будут. — Кларенс был поражен той настойчивостью, с которой главный редактор следил за делом Каталонн. — Новости, очевидно, сенсационные, мистер Докси. Один из грузчиков утверждает, что это вовсе не Варци убил Каталони. Варни, оказывается, уехал из города раньше…

— Как фамилия грузчика?

Кларенс замялся.

— Видите ли. Я через час должен с ним встретиться для подробного разговора. Там, на работе, он не хотел…

— Ну хорошо. В вечерний выпуск мы должны успеть дать что-нибудь из того, что вы мне сказали. Поезжайте к нему немедленно.

— Слушаю, мистер Докси.

В трубке что-то прогромыхало. Очевидно, Докси передвинулся вместе со своим стулом. Более мягким голосом он спросил:

— Ну как ваша девочка, Кейтер?

— Спасибо, мистер Докси. Всё протекает нормально.

— Ну, очень хорошо. Рад за вас и вашу жену… Вы только постарайтесь скорее с этим материалом. Я вас буду ждать… Сидеть в редакции.

Кларенсу, однако, удалось встретиться с Бенсоном вовсе не так скоро, как он ожидал. Грузчик жил в таком же трущобном районе, как и Розита Каталони, только на другом конце города.

Двухэтажный деревянный дом стоял на пустыре. У водопроводной колонки Кларенс увидел Бенсона в короткой очереди за водой.

Светловолосый грузчик хмуро кивнул Кларенсу. Вместе они молча простояли несколько минут. Бенсон наполнил ведра, и по протоптанной в грязи тропинке они отправились к дому.

Грузчик жил на втором этаже. Они поднялись по скрипучей лестнице, Бенсон толкнул ногой фанерную дверь.

Когда они вошли в просторную комнату с дощатыми стенами и крытым фанерой потолком, Бенсон, ставя ведра на пол, сказал:

— Вот тот человек из газеты. Познакомься, Лизи. Женщина, высокая и стройная, стоявшая у плиты спиной к вошедшим, не ответила.

— Лизи, — повторил Бенсон громче.

— Ну что?

— Я тебе говорю, познакомься. Пришел тот человек. Заплаканные, красные глаза бросили косой взгляд на Кларенса.

Репортер приподнял шляпу.

— Садитесь, мистер… — начал Бенсон. — Я даже не знаю, как вас зовут.

— Кентер.

Бенсон принялся осторожно выливать воду в кастрюли на столе и в маленький бочонок на табурете.

Кларенс осмотрелся. Опять его поразила бедность, в которой жили грузчики. В этой комнате люди не пытались как-то украсить свой быт.

Здесь только ели, спали и укрывались от дождя и ветра.

— Я пойду отдам ведра, — сказал Бенсон.

Кларенс спрашивал себя снова, — почему так бедно в комнате, почему такие стоптанные и рваные ботинки на ногах у женщины? Может быть, Бенсон пропивает деньги? На это было не похоже.

Жена грузчика ни разу не повернулась к Кларенсу и не сказала ни одного слова за всё время, пока Бенсона не было в комнате. Чувствовалось, что у супругов до прихода репортера был какой-то спор.

— Ну вот, — сказал Бенсон входя, — как будто я освободился. Пожалуй, нам лучше выйти на улицу, — обратился он к репортеру.

Кларенс поднялся, но вдруг женщина резко повернулась к ним. Быстрые черные глаза на худощавом скуластом лице зло посмотрели на мужа.

— Зачем на улицу? — с угрозой сказала она. — Говорите здесь.

Кларенс почувствовал себя неловко. Он начал догадываться, что его посещение и является причиной ссоры между супругами.

Бенсон развел руками.

— Ну, раз она хочет здесь, пусть будет здесь.

Он показал Кларенсу на стул, сам снял бочонок с табурета и тоже сел. Жена отвернулась к плите, взяла из кастрюли несколько ложек и вилок и с грохотом швырнула их в таз с водой.

Упрямо глядя перед собой и часто моргая белесыми ресницами, Бенсон сказал:

— Видите ли, мы с женой посоветовались и решили… Я решил, что не буду ничего говорить. И от того, что в порту рассказал, тоже отказываюсь. Ничего не знаю, одним словом.

Если бы под ногами у Кларенса провалился пол, это не произвело бы на него большего впечатления.

— Как так? — Он встал со стула. — Вы хотите сказать, что отказываетесь что-нибудь рассказывать?

— Отказываюсь. — Бенсон сидел с каменным лицом, как человек, который решил вытерпеть всё, что ему будут говорить, и всё-таки поставить на своем.

— Но послушайте! — Кларенса даже пот прошиб. — Мы же с вами не дети. Я уже редактору сказал, что будут новые показания.

— Значит, ничего не будет. — Бенсон упрямо покачал головой. Его жена прекратила грохотать посудой. Стоя спиной к разговаривающим, она слушала.

— Ну, хорошо. — Кларенс испытывал одновременно и удивление, и злобу, и жалость. — Но объясните тогда, почему.

— Отказываюсь — и всё тут.

— Ну, а если… если я напечатаю то, что вы мне в порту говорили?

— Я скажу, что вы сами всё выдумали, — быстро ответил Бенсон. — Если вы напечатаете, я на вас в суд подам за клевету.