Надежда и Вера

— Другого выхода нет. Сестру нужно спасать. А за решеткой ее ждет верная погибель. Не выдержит она всего этого. Пусть поживет здесь, а я за нее побуду. Это недолго. Несколько дней — и все прояснится, станет на свои места. Она не лжет: вины во всем происшедшем на ней нет, ее просто использовали, подставили, чтобы уничтожить нашего отца. А свою жизнь она лучше осмыслит не в тюрьме, а здесь. Пусть поживет, прошу вас, матушка, благословите…

Игуменья подошла к святым образам, помолилась, потом возвратилась к близняшкам и, глядя на них, снова улыбнулась.

— Если бы не твое платье и все вот это, — она кивнула на Веру, стоявшую перед ней в модных потертых джинсах, такой же потертой футболке, кожаной куртке, — я бы уже сейчас не угадала, кто из вас Вера, а кто Надежда.

Обе стояли перед ней, в ожидании решения покорно опустив головы.

— Значит, хочешь душу свою положить за други своя, то есть за родненькую сестричку? Это хорошо, похвально. А кто будет расхлебывать кашу, когда все выяснится? Какая тень падет на всю обитель? Что подумают? Что здесь какие-то махинаторы, аферисты, обманщики? Или еще похуже? А что подумают сестры, когда увидят и узнают обо всем?

— Матушка, не успеют подумать! — Надежда снова хотела упасть перед настоятельницей, но та удержала ее. — Никто не догадается, зато мы поможем сестре.

— Сестрица твоя должна, прежде всего, помочь себе самой, — игуменья теперь внимательно смотрела на Веру. — «Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его», — так святой апостол говорит. В Царство Небесное силою никого не тянут, необходимо собственное произволение и борьба со своими грехами, страстями. А без борьбы тебе ничто не поможет: ни приговор, ни зона, ни монастырь — ничто.

— Бог тебя благословит, — она дала Надежде приложиться к своему кресту. — Что ж, коль ты так слышишь свое сердце, коль оно не обманывает, то пострадай за свою сестрицу, понеси ее крест. А она пусть поживет здесь, побудет несколько дней затворницей, никуда не выходит, подышит нашим воздухом, помолится. Я обо всем позабочусь. А уж коль дело до суда дойдет, то… Да будет воля Твоя, Господи!

Она перекрестила и Надежду, оставив обеих сестер, а сама удалилась на молитву об их судьбе и спасении.

14.

Вера осталась в келье своей сестры совершенно разбитая и опустошенная. Она не знала, что делать дальше: не хотелось ни молиться, ни читать, ни думать, ни спасть, ни жить… Она подсела к столику у окошка и механически взяла несколько листочков бумаги. Потом стала так же механически читать:

Вера — поток света.

Вера — клинок правды.

Веры призыв — это

Быть посреди правых.

Вера — глоток неба.

Вера — раскат грома,

Свежий кусок хлеба,

Угол святой дома.

Вера — комок нервов.

Вера — ручья влага,

Тяжесть креста древа,

Бремя креста благо.

Вера — росы искры

В нежном цветке розы,

Свет из лампад чистый,

Древних молитв слезы…

«Чьи это стихи? — подумала она — сначала равнодушно, даже не вникая в них, но, перечитав, задумалась. — О какой вере идет речь? Вера — чье-то имя или состояние души? Если состояние, то почему я ничего этого не чувствую? Ни глотка неба, ни раската грома, ни искры росы… Почему для меня вера — пустой звук, а для кого-то…». И стала читать дальше:

С верою жить — просто,

С верою жить — строго,

Если душа просит

Жить и любить с Богом.

С верою жить — вольно,

С верою жить — сладко,

Если душе больно,

Если душе гадко,

Если ее судят —

Судят судом строгим —

Веру твою людям,

Веру твою в Бога.

«С верою жить — вольно, с верою жить — сладко, — мысленно повторила она. — А я, Вера, живу вообще без веры… Такое может быть? Может, раз живу. Вернее, жила, и тоже вольно, сладко, красиво. Так почему же теперь все резко изменилось? Для того, чтобы, все потеряв, я обрела какую-то другую веру? Ведь у меня не было вообще никакой веры, кроме веры во всемогущество нашего папы, его возможности, его власть и, конечно же, в свои силы, свою красоту, популярность. Где теперь все? Папа ничего не может исправить, он оказался бессильным, а я без него — ноль без палочки. Выйду на свободу — никто не захочет общаться со мной, зэчкой. Никакие салоны, массажи, тренировки не возвратят всего, что я имею сейчас: привлекательность, здоровье, бодрость. Выйду больной, безобразной старухой…».

С верою жить — больно,

С верою жить — чудно,

Если вокруг колья,

Если тебе трудно.

Вера — она терпит,

Вера любить учит,

Даже когда треплят

Или когда мучат.

Вера живет кротко,

Пламень страстей тушит,

Даже когда кто-то

Плюнет тебе в душу…

«Почему я никогда не нуждалась в Боге? — продолжала думать Вера, вчитываясь и вчитываясь в написанные мелким почерком строчки. — Почему кто-то без этой веры не может жить, а я могу. Вернее, могла… Почему мы с Надей такие похожие и такие непохожие? Ведь из одной утробы матери, одним молоком вскормлены, в одной семье воспитанные, ни в чем не знали отказа, а такие разные?».