Надежда Черного Круга

К чему бы это, думала она, лежа и на первый взгляд безучастно уставившись в розовое окно. Вита не страдала психическими расстройствами, и страшные сны мучили ее редко. Собственно, этот жуткий сон нельзя было назвать порождением извращенной фантазии, распоясавшейся, пока организм отдыхает. Это было скорее воспоминание. Воспоминание о том, что было и о чем хотелось бы забыть. Почему оно пришло сейчас? В глубине души шевелилось неприятное предчувствие, ожидание чего-то.

Оно не затянулось. Внезапно посреди комнаты замерцали прозрачные очертания человеческого тела. Если бы Вита была мужчиной, она бы их оценила. Призрак принадлежал молодой женщине в зеленом платье, с изящными, хоть и несколько заостренными чертами, и с волосами цвета огня. По мере того, как гостья материализовалась, фонтан рыжего пламени на голове разгорался все ярче. Лицо призрака, принимающего все более земные черты, можно было бы назвать красивым… если бы не выражение в глазах. Выражение полнейшей беспомощности.

– Витка, – прошептала она, выйдя из зоны слабо-серебристого сияния, погасшего тотчас же, как она покинула его.

У Виты защемило сердце. Фая была ее приятельницей, но радостная улыбка слетела с губ, не успев оформиться. Очень уж Витино мрачное предчувствие согласовывалось с состоянием Фаи. Та сразу же устремилась к Вите, даже не поглядев на симпатичного, ладно скроенного молодого человека, лежащего рядом, и это насторожило Виту еще сильнее.

– Витка, вставай, – проговорила дрожащим голосом Фая. – Ты нужна нам. Пойдем, – она схватила Виту за руку, и в тот же момент Вита почувствовала, как пространство вокруг нее размывается, колеблется и распадается на осколки. Она успела протянуть руку за собранным на завтра рюкзаком, стоящим у изголовья, и ее затянуло в темную, как колодец, аэродинамическую трубу. Она попыталась вдохнуть, но ни один мускул больше не повиновался ей.

Пора бить панику, подумала она отрешенно, вот только как. Несусь куда-то, не то вверх, не то вниз, ни продохнуть, ни нос почесать. Другая бы на моем месте с ума сошла.

Здесь Вита была права. Другая на ее месте не отделалась бы легким испугом и раздражением. Когда-то и Вита была другая. Когда-то она жила, наслаждаясь самою жизнью и не зная настоящего горя и настоящего страха. И рядом был Лёшка. Ее милый, неизменно ласковый и веселый Лёшенька, надежный друг и замечательный любовник… Теперь-то она в этом хорошо разбиралась. Нет, никто ему в подметки не годился. Даже Димка.

Она потеряла его по собственной вине, по собственной неосмотрительности. Ему было двадцать, и больше его нет. Вита надеялась, что он умер. Ибо есть нечто более ужасное, чем смерть. Лёшка превратился в черноту, был поглощен и растворен абсолютной Тьмой. И все из-за нее. Из-за того, что он не пожелал оставлять ее в беде одну, но не имел сил справиться с тем, от чего хотел ее защитить.

Она не любила вспоминать об этом. Воспоминания причиняли ей боль. А сегодня ночью они нахлынули сами, не спрося, в кошмарном сне. И теперь она летит сквозь чудовищную трубу в неизвестность, не в состоянии пошевелить даже веком.

Пришла мысль, непревзойденная по четкости: что-то случилось.

Она могла бы даже примерно сказать, что.

3. Золотая змея Соа

Труба выплюнула их посреди заснеженного леса. Вита посмотрела на сугробы, на свои босые ноги и голые руки и перевела взгляд на Фаю.

– Уникально, – единственное, что исторгли ее уста.

– Прости, – пробормотала Фая в отчаянии. – Я промахнулась. Я сейчас в таком состоянии…

Вита быстро и деловито разложила рюкзак, достала теплые вещи: свитер, пуховую куртку, ватные штаны, шерстяные носки и рукавицы, меховую шапку. Они с Димкой собирались в лыжный поход… Что ж, развлечение, похоже, отменяется, но собранные вещи пригодились.

Фая, дрожа от холода, шептала что-то про себя. Вдруг ее объяла вспышка света, и через миг она была уже в длинной шубе из черного, неестественно отливающего зеленым меха.

– Пижонка, – фыркнула Вита. Прошлое научило ее, бросаясь в омут с головой, гнаться не за модой, а за комфортом. – Ладно. Полагаю, мы направляемся в Хешшираман? Далеко мы оттуда?

– Надеюсь, что нет, – вздохнула Фая, глубже кутаясь в шубу.

– Так, – Вита закусила губу. – Спокойно. Сейчас сориентируемся.

Кровавое зарево занималось над лесом. День будет ветреный, подумала Вита, топая по припорошенной тропке вдоль лыжни. Фая семенила за ней, дыша на заиндевевшие пальцы. То здесь, то там валялись пустые бутылки, серебристая мишура и серпантин – свидетели ночного праздника. Битцевский парк оставался для окрестного населения любимым местом отдыха и пьянок даже лютой зимой. И в этом оживленном, как перекресток, подмосковном лесу таился колдовской замок Хешшираман, принадлежащий Фаирате Хешшкора Огненный Локон. Невдалеке от замерзшего озера, за лесополосой стоял он, не видимый ничьему глазу – кроме избранных.