Надеюсь и жду

Как будто сама Клодия этого не знала! Ее особенно пугала необходимость объяснить отцу, почему им приходится продавать дом его предков. Ей предстояло рассказать, что его жена и муж его дочери не только состояли в близких отношениях; они, кроме того, изымали значительные суммы дохода от отеля и ресторана, оставляли неоплаченными огромные счета, по которым теперь можно заплатить только при условии продажи поместья. Это причинит ему боль, а он и так уже достаточно пережил. Продолжать свой бизнес они дальше не в состоянии — управляющий банком не оставил ей никакой надежды. Даже самая щедрая закладная, самое авторитетное поручительство не могли их спасти.

— Я расскажу ему все в понедельник. Мы используем эти выходные наилучшим образом — пусть еще два дня он проведет спокойно. Отдохнет на солнышке, прогноз вполне благоприятный.

В мертвый сезон ресторан по воскресеньям не работал, и Клодия всегда считала для себя непреложным законом сделать этот день по-настоящему семейным днем, когда каждый мог отдохнуть в свое удовольствие. Неважно, какое у нее настроение, — она постарается, чтобы и это воскресенье не отличалось от прочих. Понедельник не заставит себя ждать, и тогда царство Гая Салливана окончательно разлетится вдребезги.

— Правильно. — Эми тяжело поднялась. — Пора идти спать. В воскресенье я спрошу Эдит, как она смотрит на то, чтобы я поселилась у нее. Когда это место продадут, конечно. До тех пор я ни за что не уйду отсюда. — Лицо домоправительницы внезапно сморщилось, и измученное сердце Клодии болезненно сжалось. Каждое воскресенье Эми проводила со своей сестрой Эдит, жившей в расположенном неподалеку селении Сен-Мо. В небольших дозах они еще могли выносить друг друга, но не больше. Эдит слишком любила напоминать сестре о ее незамужнем положении, в то время как у нее самой были и муж, и дети. — Это не затянется надолго, — добавила Эми дрогнувшим голосом. — Только до тех пор, пока я не подыщу себе новое место с проживанием.

— Ох, Эми! — Клодия порывисто обняла пожилую даму, желая хоть как-то утешить ее и гадая, какую бездну несчастий в человеческих силах вынести. Сколько Клодия помнила себя, Эми всегда была рядом, особенно после смерти ее матери. И за все годы преданности, Клодия могла вознаградить ее только своей крепкой привязанностью. А это вряд ли особо полезный подарок человеку, в лицо которому смотрит бездомное, безработное будущее.

— Почему это старый Рон так любит пироги? — любопытствовала Рози, прыгая, как мячик, около локтя Клодии. Сама Рози терпеть не могла пироги всех сортов, предпочитая сосиски и мороженое, а в это воскресенье, как и в любое другое, они отправляли в комнаты над конюшней два — один с почками, другой яблочный.

— Потому что он понимает, что для него полезно, — улыбнулась Клодия сгустку энергии, без устали скакавшему вокруг нее. Шелковистыми, мягкими, почти черными волосами, огромными дымчато-серыми глазами, девочка так напоминала своего настоящего отца, что Клодия не понимала, как это люди, знавшие Адама Уэстона, ни о чем не догадывались. Если бы все сложилось иначе, и Рози росла, опекаемая обоими родителями! Боль сдавила ей сердце. Но судьба распорядилась иначе. В свое время, предложение Тони Фавела выйти за него замуж, казалось ей, если и не самым привлекательным выходом из трудной ситуации, то, по крайней мере, самым приемлемым.

Откуда ей было знать в тот октябрьский день шесть лет назад, когда он нашел ее, беспомощно рыдавшую на ступеньках служебной лестницы, о всей глубине коварства, присущего его натуре, о его тайных побуждениях?

Она хорошо помнила, как он сочувственно спросил ее тогда:

— Клодия? Что с вами стряслось?

Не будь Клодия так сокрушена горем, она могла бы задаться вопросом, почему это отцовский счетовод крадется по служебной лестнице, и сделать определенные выводы.

— Вы не должны расстраиваться, Клодия. Ваш отец выкарабкивается. Раз они перевели его из реанимации в палату, то на следующей неделе выпишут домой. — Он легонько коснулся ее плеча, дружески утешая. — Все обойдется, если только он будет избегать волнений.

При этих словах Клодия зарыдала еще безутешнее. Она сознавала, что ставит беднягу в неловкое положение, но ничего не могла с собой поделать. Когда первый, и едва не ставший роковым, сердечный приступ внезапно поразил ее отца, лечащие его кардиологи серьезно предупредили о нежелательности всякого рода беспокойства и стрессовых ситуаций.

Ну как сумеет она сказать ему о своей беременности? Естественно, он спросит, кто отец будущего ребенка. И что она ответит на это? Хорошо зная его решительный характер и всю силу его любви, Клодия понимала, что Гай Салливан перевернёт землю вверх дном, лишь бы разыскать Адама Уэстона.