Нада

— На нас напал отряд Чеки — вождя зулусов, — ответила она, — и уничтожил нас. Они налетели на нас сегодня на рассвете, когда мы все еще спали. Я проснулась и услышала, как убивают. Я спала с моим мужем, вот он лежит здесь, наши дети спали тут же. Мы выскочили из шалаша, мой муж держал в руках щит и копье. Он был храбрым человеком. Посмотри! Он умер храбро, убив трех чертей зулусов прежде, нежели сам пал мертвым. Тогда они схватили меня, убили на моих глазах всех детей, а меня кололи до тех пор, пока я не показалась им мертвой, тогда они оставили меня. Я не знаю наверное, за что они напали на нас, но думаю за то, что наш вождь отказался послать воинов на помощь Чеке против Цвите!

Женщина замолчала, лотом громко вскрикнула и испустила дух.

Балека опять расплакалась, да и сам я был глубоко возмущен и потрясен ее рассказами. Ах! — подумал я, — Великий Дух должен быть очень злым, иначе такие ужасы не могли бы твориться!

Так я размышлял в то время, отец мой, теперь я думаю иначе. Я знаю, что мы тогда не шли по пути Великого Духа, оттого так и было. В то время, отец мой, я был ребенком.

Впоследствии я привык к таким зрелищам. Они более не трогали меня ничуть, но тогда, во времена Чеки, реки текли кровью, отец мой! Прежде, чем зачерпнуть из них воды, не мешало убедиться, чиста ли она. Люди умели умирать без лишнего шума.

Не все ли равно? Не тогда, так теперь они были бы мертвы. Это еще не важно, да и вообще ничто не важно, кроме самого рождения.

Вот в чем главная ошибка, отец мой!

Мы провели ночь в разоренном краале, но спать не могли. Всю ночь духи мертвецов ходили вокруг нас и перекликались между собою. Оно и не удивительно — мужья искали своих жен, матери своих детей. Но нам-то это казалось страшно. Мы боялись, что они рассердятся на наше присутствие среди них.

Мы прижались друг к другу и дрожали, обнявшись. Коос тоже дрожал и по временам громко завывал. Но духи, по-видимому, не замечали нас, и к утру голоса их замолкли.

На рассвете мы встали и, осторожно пробираясь между мертвыми телами, продолжали свой путь. Теперь нам легко было найти дорогу к краалю Чеки мы шли по следам его войска и скота, который они угнали.

По дороге иногда попадалось мертвое тело воина, — очевидно, его убивали, если раны мешали ему продолжать путь.

Мною овладевало подчас сомнение, благоразумно ли с нашей стороны идти к Чеке? После всего, что мы видели, я боялся, что он убьет и нас, но свернуть было уже некуда, и я решил идти вперед, пока ничто не препятствовало нам.

Однако от усталости и голода мы начинали терять силы. Балека говорила, что всего лучше было бы остаться здесь и ждать смерти, которая положит конец нашим страданиям. Мы присели около ручья. Пока мы отдыхали на берегу ручья, Коос отбежал в ближайшие кусты, и вскоре мы услышали, что он с яростным лаем бросается на кого-то и как будто борется. Я подбежал к кустам и увидел, что собака поймала козленка, почти одного роста с собою. Я схватил копье, заколол козленка и громко закричал от радости; теперь было чем подкрепить наши слабеющие силы. Ободрав добычу, я отрезал несколько кусков мяса, обмыл их в ручье, и за неимением огня мы ели его сырым. Сырое мясо очень невкусно, но мы были так голодны, что не обращали на это внимания.

Утолив голод, мы встали и вымылись у ручья. Пока мы спокойно занимались этим делом, не подозревая о грозившей опасности, Балека случайно взглянула наверх и в ужасе вскрикнула.

Там, на вершине холма, на близком расстоянии от нас, мы увидели шесть вооруженных людей нашего племени. То были дети моего отца Македамы, они все еще продолжали погоню за нами, чтобы убить нас. Воины уже заметили нас, испустили дикий крик и бросились бегом по направлению к нам. Мы тоже побежали с быстротою ланей, причем страх еще более ускорял наш бег.

Положение было такое. Перед нами находилось открытое место, оно шло, все понижаясь, до берегов Белой Умфалоци.

Река извивалась по равнине, подобно огромной сверкающей змее. На противоположном берегу реки почва поднималась в гору, и мы не видели, что нас ожидает по ту сторону горы, но предполагали, что в этом направлении находится крааль Чеки.

Мы побежали к реке, да, впрочем, больше и некуда было деваться. За нами следом гнались воины.

Дикари понемногу настигали нас — они были сильны и очень озлоблены за то, что должны были забежать так далеко от своего крааля.

Для меня было ясно, что как бы скоро мы не бежали, они настигнут нас. Мы приближались к берегу реки, она была широкая и полноводная. Выше нас течение воды страшно сильное, белые гребешки пены показались на ее поверхности в тех местах, где вода мчалась над подводными камнями, а ниже крутился водоворот, где никто не мог переплыть, но между, против нас, была глубокая яма, вода над нею казалась спокойною, но с быстрым течением.

— Ах, Мопо, что нам делать? — задыхаясь, проговорила Балека.

— Выбирать одно из двух, — отвечал я, — или погибнуть от ассегая наших единоплеменников, или попытаться переплыть реку!

— Лучше утонуть в реке, нежели умереть под ударом ассегая! — ответила она.