Над вольной Невой. От блокады до «оттепели»

Павел Клубков:«Это была чисто академическая конфигурация, которая в других местах не встречалась. Там были два обеденных зала и еще отдельный зал для сотрудников Академии наук и кафетерий, в котором стояли два аппарата эспрессо, венгерских. Ну всегда возникал выбор, куда идти — на лекцию или в „Академичку“. И иногда, даже довольно часто, предпочтение отдавалось „Академичке“, куда мы приходили, сидели практически целый день, с переменным составом встречались, общались, играли в разнообразные игры, вроде „коробка“. Вот нынешние коробки уже ни на что не годятся (подбрасывает коробок, коробок все время падает на одну и ту же сторону, изображением наверх): „Ноль и передача хода (подбрасывает) — ноль и передача хода (подбрасывает) — ноль и передача хода“. Ну что делать. Если коробок встанет так (ставит коробок на большое ребро), это означало 5 очков и ход сохранялся. Если так (кладет коробок изображением вниз) — 1 очко. Ну а если так (ставит коробок на меньшее ребро) — 10 очков. Надо было набрать 21 очко. Своим образованием я обязан в большей степени общению в „Академичке“, ну и отчасти еще ходьбе по букинистическим магазинам, чем аудиторным занятиям в Университете. Потому что, скажем, написать научный текст в „Академичке“, не на салфетке, а на тетрадочке какой-нибудь тоже можно было. И тут же высказать любую идею, касающеюся фонемы или метрики или чего угодно».

В начале 1960-х годов на первом этаже под рестораном «Москва» открылся моднейший коктейль-холл, который завсегдатаи называли «Подмосковьем». Сам ресторан не принадлежал к лучшим в городе и посещался в основном командировочными и любителями танцев. В 1964 году в пространстве, вытянутом вдоль Владимирского проспекта, появился самый большой в городе кафетерий, где одновременно работало шесть кофе-машин Omnia.

Поэтому вскоре появилось отдельное название: некоторое время новый кафетерий называли «Петухи» — по персонажам стилизованного под украинское народное творчество керамического панно, украшавшего стену (нарисовал петухов, между прочим, сайгонский же персонаж Евгений Михнов).

По мере того как новое заведение набирало в городе все большую популярность, у него появилось неформальное, быстро ставшее общеупотребимым название «Сайгон».

Топос связан с главной международной новостью тех лет — войной во Вьетнаме — и несет в себе несколько смыслов. СССР, как известно, поддерживал в той войне коммунистический Северный Вьетнам, столицей которого был Ханой. Самоидентификация посетителей с враждебным проамериканским Сайгоном означала западничество и вызов существующим политическим нормам.

С другой стороны, в тогдашней советской публицистике вьетнамский Сайгон представал вместилищем пороков, прифронтовым городом, наполненным барами, проститутками, наркотиками, гангстерами. В этом была макаберная юношеская романтика. Дверь в заведение располагалась точно на юго-восточном углу Владимирского и Невского.