Над строками Нового Завета

Значит, не случайно Евангелие Церкви сфокусировано на теме спасения. Для того и существует в этом мире Церковь для того и действует ежедневно, чтобы мы спаслись, чтобы через неё Иисус протягивал нам руку спасения. Христос протягивает её не тем, кто этого достоин, а тем, кто Его ждёт. Об этом говорится и в Евангелии от Матфея, в 8-й главе, когда Иисус исцеляет сына (или слугу) капернаумского сотника Иисус исцеляет этого мальчика, хотя сотник восклицает: «Господи, я недостоин, чтобы Ты вошёл под кров мой» (Мф 8: 8). А когда эта история рассказывается в Евангелии от Луки, подчёркивается, что евреи, которые пришли к Христу хлопотать за сотника, «просили Его убедительно, говоря: он достоин, чтобы Ты сделал для него это, ибо он любит народ наш и построил нам синагогу» (Лк 7:4-5). И в то время, когда люди вокруг говорят, что он достоин и поэтому ему надо помочь, сам сотник, «когда Он недалеко уже был от дома… прислал к Нему друзей – сказать Ему: не трудись, Господи! ибо я недостоин…» (Лк 7:6).

Иисус исцеляет слугу сотника – это подчёркнуто только в Евангелии от Луки. Как часто мы с вами, когда просим в молитвах о ком-то (или о себе), говорим: «Господи, помоги ему (ей, мне). Он (она, я) достоин этого». Если не в словах, то в подсознании это присутствует. А Бог показывает нам, что этот путь ложный. Это очень важный момент.

Ещё один пример недостойного человека, который обретает спасение, – это упомянутый уже Закхей, о котором тоже говорится только в Евангелии от Луки. И есть ещё одно чудо, которое описывает только Лука, – чудо исцеления десяти прокажённых.

Десять прокажённых исцелены, и только один из десяти, самарянин (язычник или хуже, чем язычник, во всяком случае, человек «недостойный») возвращается, чтобы возблагодарить Бога. «Тогда Иисус сказал: не десять ли очистились? где же девять? Как они не возвратились воздать славу Богу, кроме сего иноплеменника?» (Лк 17: 17-18).

Благодарность – это то, что нам, как правило, не свойственно. Просить – у нас получается, благодарить же мы не умеем, это гораздо труднее. А у него, у этого самарянина, – получается. Этим Евангелие напоминает, как важно уметь благодарить. А апостол Павел, как бы подводя итог рассказу евангелиста Луки, восклицает: «За всё благодарите!» (1 Фес 5: 18).

… Один из десяти вернулся, чтобы воздать хвалу Иисусу. Десять – это очень интересная цифра. Один из десяти – это как раз те десять процентов, о которых обычно говорят французы или итальянцы, когда спрашиваешь, сколько у них в стране верующих. Они отвечают: примерно десять процентов. Это минимальное, но, я думаю, достаточное количество для того, чтобы общество было духовно здоровым. В нашей же стране верующих чуть больше одного процента – в десять раз меньше, чем тот минимум, о котором говорит Спаситель!

Благая Весть

Благовестие до такой степени многомерно, что его нельзя «вместить» в одно Евангелие. Поэтому одни грани Благой Вести подчёркиваются у Матфея, другие – у Марка, третьи – у Луки, четвёртые – у Иоанна. Но если о чём-то говорится у одного евангелиста, следы того же самого непременно есть у другого.

Суть Благой Вести невозможно вместить не только в один текст, но, наверное, и в одну Церковь. И если говорить о том, что есть Церковь, можно сказать: все черты Церкви присутствуют и в православии, и в других христианских исповеданиях. У нас, православных (и через нас), Господь подчёркивает что-то одно, у католиков или протестантов – другое, и подчёркивает прежде всего для нас.

Какой великий дар, что в православии дети допущены к мистической жизни Церкви во всей её полноте! У протестантов, как известно, детей не крестят до взрослого возраста, а у католиков их до 11 -12 лет не миропомазают и даже не причащают. Но когда видишь в Западной Церкви обряд первого причастия, которого дети ждут как великого праздника, к которому с волнением готовятся, ради которого переживают месяц совершенно удивительного духовного роста, то огорчаешься, что у нас этого нет, а есть обратная сторона участил детей в таинствах – механическое к ним отношение, когда они во время службы маются, томятся, шалят и т. д. Приходит в голову, что, может, с какого-то возраста надо приостанавливать причастие детей. Конечно, непередаваемо радостно причащать младенцев, особенно если младенец тянется к чаше: глаза распахнуты, ротик открыт, он весь тянется ко Христу в таинстве Евхаристии. Это ни с чем не сравнимо. В такие минуты, как никогда, чувствуешь присутствие Божие. Потом в жизни ребёнка наступает момент, когда он, взрослея, кое-что уже начинает понимать, но… служба его утомляет, к концу её он уже устал, даже если его привели в середине. Я думаю, что родители должны хорошо обдумать это. Может быть, до какого-то возраста вообще не надо приводить детей на Литургию – до тех пор, пока у ребёнка не появится личная, внутренняя потребность подойти ко Святой чаше. Так что опыт наших западных братьев и сестёр учит нас осторожности.