Над строками Нового Завета

Так что причина Иудиного шага – интерес к деньгам, сребролюбие. Это точно раскрыто в тропаре Великого четверга: «Егда славнии ученици на умовении Вечери просвещахуся, Тогда Иуда злочестивый сребролюбием недуговав омрачашися…» «Сребролюбием недуговав» – вот его диагноз.

Когда выдворенный из Советского Союза Андрей Тарковский умирал в Париже от рака, во ВГИКе или где-то ещё какой-нибудь Серёжа Иванов выступил на студенческой конференции с докладом «Антигуманистическая эстетика Андрея Тарковского». В судьбе мастера в связи с этим ничто не изменилось. Но в судьбе студента изменения произошли. Он, например, мог получить повышенную стипендию – 42 рубля вместо 35 и путёвку в Прагу на четыре дня. То же было и у тех; литераторов средней руки, которые уже после изгнания Александра Исаевича Солженицына из страны подписали письмо, где выражалось «искреннее возмущение» поведением «предателя Солженицына». В судьбе Солженицына это ничего не изменило, но писатель Иванов (Петров, Сидоров) что-то получил – квартиру, дачу и т. п. То есть свою, как говорил И. А. Бунин, «маленькую пользу» эти люди имели. Такого рода было и предательство Иуды (разумеется, без всяких аналогий между названными изгнанниками и Христом). В результате он предал не своего Учителя, а себя самого. И в положении Иуды, когда есть возможность «вписаться в ситуацию», может оказаться каждый, никто от этого не застрахован. Это самый страшный вид предательства – когда человек предаёт самого себя.

В конце концов, не только Иуда, но и апостол Пётр отказывается от Учителя. Пётр потом страдает и плачет; Иуда не выносит страданий и кончает с собой. Иуда предаёт Иисуса, Пётр отказывается от Него – в общем, они виноваты в одном и том же. Но Петра на предательство толкнуло не желание получить выгоду, а страх, трусость, эмоциональный стресс. У Иуды же был холодный расчёт – вот почему он не нашёл в себе сил покаяться.

История Иуды ужасна, потому что вот уже две тысячи лет о нём и его душе молится только один Человек – Господь наш Иисус Христос, который и на кресте молился за предавших Его. А у нас не находится такого дерзновения. Не потому, что мы жестокие. Нам просто чего-то не хватает, чтобы помочь им – Иуде Искариоту и тем, кто зачастую оказывается в его положении.

Посылая апостолов на проповедь, Господь говорит: «Больных исцеляйте, прокажённых очищайте, мёртвых воскрешайте, бесов изгоняйте; даром получили, даром давайте» (Мф 10: 8).

Можно добавить: исцеляйте, как это делали Илия и Елисей. Потому что именно эти два пророка в иудейской традиции названы словом апостолос – «апостолы», «посланные». Потоку что Сам Господь через апостолов (в Деяниях святых апостолов есть очень хорошее выражение – «руками апостолов») совершает многочисленные исцеления. Эти исцеления – знамение Царства, знак того, что Господь присутствует среди нас.

В Евангелиях нет слова «чудо», хотя в греческом языке очень много слов с этим значением: «необыкновенный», «удивительный», «поразительный», «невероятный», «необычный», «аномальный» и т. п. Народу очень нравились эти слова. Греческая литература времён земной жизни Христа изобиловала рассказами о разного рода чудесах языческих пророков, полубогов. Но в Евангелии ни одного из этих слов нет. Для обозначения чуда там употреблено лишь одно греческое слово сэме'йон, которое на латынь обычно переводится как signum – «сигнал, знак». Значит, то, что совершает Иисус, не чудо, а сигнал, знак присутствия Божия среди людей. Значит, в чуде главное не «аномальность», необычность, а то, что через него Господь подаёт нам весть о Себе. Надо сказать, что и в славянском Евангелии слово «чудо» не употребляется, хотя в славянском языке оно, конечно, есть. Но оно применялось только для обозначения лжечудес разного рода языческих богов и полубогов, пророков, лжепророков, волхвов и т. п. Вот Симон Волхв или Вариисус, с которыми столкнулся апостол Павел, – те совершали «чудеса». А Христос давал знамения; сэмейон по-славянски – «знамение». Но когда в начале XIX в. делался Синодальный перевод, его авторы не обратили на это внимания и использовали слово «чудо». Тем более что это была эпоха романтизма, «чудесное» было модным в литературе – вспомним полные превращений сказки Гофмана, Гауфа… Вот в этой романтической атмосфере вызревал Синодальный перевод Нового Завета на русский язык, и вместо замечательного слова «знамение» появилось «чудо»…

Иисус и Его апостолы не совершают чудеса, а дают знамения. Этими знамениями Господь сообщает нам, что Он действительно пришёл, чтобы освободить мир от власти зла, поднять нас из рабства, в котором мы все оказались.