Над пропастью во лжи

До моей станции оставалось больше половины пути, а желудок распевал рулады на весь вагон, который, к слову, был почти пуст. В самом конце степенная матрона вязала крючком салфетку. Напротив неё – девушка в джинсовом комбезе и с двумя клетчатыми сумками, читала газету. В соседнему ряду, на деревянных сиденьях ёрзала дама бальзаковского возраста. Она обмахивала себя сложенной вдвое корреспонденцией, и презрительно косилась на садоводов, что лепетали в углу у входа. У одного в старой резиновой корзине сидели две курицы, что попеременно кудахтали и гадили, поэтому закономерно, что через пару десятков минут птицы отправились в тамбур. Там обосновалась компания молодых ребят. Они вальяжно тянули одну сигарету на троих и чувствовали себя невероятно взрослыми. Один из них, завидев мой интерес, в порыве тестостерона заиграл бровями. Я предпочла сделать вид, что у него – нервный тик.

Через пару сидений от меня играл в телефон мальчишка лет одиннадцати. Может, тринадцати. У него была такая живая мимика. И сам он как-будто сошёл со страниц книги «Мальчиш-Кибальчиш»: светлые вьющиеся волосы под тканевой кепкой, голубые глаза, нос кнопкой и россыпь веснушек на загорелой моське. Я залюбовалась. Святой Лайтрум, да я бы всё отдала, лишь бы снять эти удивительно лазурные глаза.

Через полчаса механический голос из динамика сообщил о моей остановке, и я направилась в тамбур.

Вы когда-нибудь прыгали с полутораметровой высоты на каблуках в гравий? Нет? Ну и молодцы. А я вот, дурёха, села в крайний вагон, и перрона на него просто не хватило. Мне помогли с чемоданом. Но я всё равно оступилась в попытке уберечь сумку с оборудованием и приложилась коленкой об гравийную крошку.

От перрона вела длинная лестница вниз, к дороге. Я посмотрела на ступеньки из сетчатого металла и сглотнула вязкую слюну. Вот как пить дать моя неуклюжесть и тут сыграет роль, если не застряну каблуком в дырке – день будет потерян.

Аккуратно и медленно сползла вниз, и даже не покалечилась. Перебирая каблуками как страус на асфальте лапами, шмыгнула за едой в ближайший сельский магазин. Внутри пахло сдобой и я, не удержавшись, вгрызлась в булку прямо не отходя от кассы. Пока жевала, заприметила объявление о продаже кваса и захотела себе. Мне выдали пластиковый стакан, как для пива. Я глотнула кисло-сладкого напитка. Блаженство. Теперь можно в путь.

На выходе из магазина у меня тренькнул телефон, и я на ходу стала читать новости. В одной руке – мобильный, в другой – стакан. Чемодан двигала впереди себя подпихивая коленками. Я не представляла, что в такой глуши найдётся ещё один такой же невнимательный человек, что влетит в меня и расплескает квас по нам обоим.

Подняв глаза, я столкнулась с надменной физиономией.

– Да вы меня преследуете! – заявил негодующий незнакомец из аэропорта, разглядывая свой заляпанный костюм менеджера среднего звена.

– Нет, это просто вас кара небесная настигла, – огрызнулась я, отряхивая свою кофту, от того же кваса.

Глава 3

Мы смотрели друг на друга, как два грибника, что столкнулись задницами на поляне, где виднелся только один пень с опятами. Я вглядывалась в глаза коньячного цвета, щетину, очки без оправы, седину на висках. Куда глядел мужик – не знаю, но, судя по уровню, в район моей груди, которая была мокрой и от этого чётче проступала под мешковатой футболкой. Наконец, он начал концерт по заявкам.

– Ты совсем не смотришь куда идёшь? – он стянул пиджак и перекинул его через плечо. Вот тут-то я и залипла – рубашка, со следами кваса, красиво обтянула грудь.

– А ты куда смотрел?

Во мне сейчас сражались два желания: вцепиться в незнакомца, обхватить его руками, ногами, вгрызться в шею, чтобы наверняка, и диаметрально противоположное – бежать, сверкая стрингами. Мне катастрофически не везло с мужчинами. Ещё и жених этот…

– На магазин я смотрел, – рявкнул, и принюхался к одежде. – Что там у тебя было в стакане? Пиво?

Я оскорбилась и приняла твёрдое решение: не только целибат, но ещё и работать с мужиками не буду. За дёшево – не буду.

– Квас, – поправила я и выплеснула остатки напитка прямо на грудь мужика. Шагнула в сторону. Бросила стаканчик в мусорку. Уцепилась за ручку чемодана и пошла к обочине.

– Ну, хорошо хоть не маслице, – буркнул незнакомец, когда я решила обернуться.

– Осел… – протянула я, расслышав намёк.

– Олень, осел… Господи, когда я стану обычным мудаком? – мужчина возвёл глаза к небу, но оно безмолвствовало и нещадно сияло солнцем.

Я пожала плечами, дескать, наплевать, что там блаженные бурчат, и зашагала по дороге. На третьем покосившемся заборе я остановилась. Затащила себя и чемодан к кусты. Вытянула первую попавшуюся кофту, что по вредности оказалась белой блузкой без рукавов, и переоделась впопыхах.

Через десять минут скандинавской ходьбы на каблуках я отчаялась добраться до тётки. Почему-то вчера эти орудия убийства мне не натирали пятки, а сейчас прям расстарались за себя и того парня. Я подумывала стянуть к чертям обувку и шлёпать по траве, но сообразив, что чемодан – это не внедорожник, страдала дальше.