Над бездной. ФСБ против МИ-6

Для начала Грачев и Алексеев в общих чертах обсудили предстоящую поездку. Через отдел кадров Главного управления выяснили, кто из русских работает в КГБ Киргизии и как они характеризуются. Получили информацию, что заместителем экономического отдела в Киргизии продолжительное время работает Макаров Сергей Викторович. Оценка его работы положительная, профессионал своего дела, хорошо знает обстановку в органах КГБ республики, в экономике и в целом по Киргизии.

А самое главное и существенное в это смутное время – надежный человек и патриот СССР. Для себя они решили, что деликатные вопросы об обстановке в чекистских органах Киргизии будут решать через Макарова. Других подходящих кандидатур не виделось. И в тот же день вылетели во Фрунзе, который очень скоро станет Бишкеком.

В самолете между ними состоялся краткий диалог, просто обмен мнениями.

– Если мы будем потакать выпячиванию пещерного национализма, как делают это нынешние политики, поливать грязью представителей других этносов, мы развалим страну, в чем русский народ не заинтересован, – высказался Грачев. – Большинство граждан проголосовали на только что прошедшем референдуме за сохранение Союза. И русские, и киргизы, и прочие.

– Это еще ни о чем не говорит. Не 76 процентов населения СССР будут решать этот вопрос, а кучка высших политиков, пять-шесть человек, не больше, – ответил Алексеев. – И заметьте. Некоторые идеи национализма бродят и среди русских. Уже заявляют о какой-то чисто Русской республике. Сибирской, Уральской. Есть планы и об отделении Дальнего Востока.

Они тогда только начинали работать вместе. Еще присматривались друг к другу, притирались, как говорится. Грачев пришел в Центр из УКГБ по Воронежской области, Алексеев – из Смоленского регионального управления.

– Да, знаю. Даже Распутин, выдающийся, на мой взгляд, писатель, выступил на сессии Верховного Совета и сказал, что надо бы подумать о выходе РСФСР из СССР. Что это: эпатаж или недальновидность?

– Всеобщий туман, покрывший даже самый умные головы. Лучше бы он не ходил на эти толковища, а продолжал повести писать. Человек просто не разбирается в политике. Если даже гипотетически принять выход России из СССР, то это как домино повлечет за собой бегство всех других союзных республик. Куда? К другим центрам силы. Они найдутся тотчас же, не сомневаюсь. Те же Штаты, в первую очередь.

– А еще хуже – начнется гражданская война всех со всеми, – кивнул Грачев. – Русские всегда жили в согласии и мире с другими нациями и этносами, испокон веков населявшими нашу страну. И при этом оставались русскими. Не теряли своих корней. Вот я за такой национализм. И он в интересах русского народа. В этом смысле я самый правильный и самый настоящий националист, если хотите.

Алексеев усмехнулся:

– Хочу. Но если вы один, то этого мало. Впрочем, не один. Я тоже. У нас есть единомышленники?

– Есть. Почти 240 миллионов человек, – ответил Грачев.

Они нашли общий язык. С тех пор его не теряли.

Самолет приземлился на местном аэродроме, а едва они вышли, их встретило яркое весеннее солнце и бодрящий, чистый горный воздух. А кроме этого природного благорастворения ждал еще вместо Макарова, как они надеялись, молоденький киргиз в штатском, представившийся Саткуловым.

– Только что назначен начальником Экономического отдела КГБ Киргизии, – отрапортовал местный чекист.

– А с какой должности? – поинтересовался Грачев.

– До этого был просто оперуполномоченным, – простодушно отозвался Саткулов.

– Тогда поздравляем, – криво усмехнулся Алексеев.

Это сразу вызвало настороженное отношение у опытных контрразведчиков. Такое быстрое карьерное назначение, как они оба знали, происходило в рамках проводившейся политики по вытеснению русских со всех руководящих постов. Не только здесь, но и в других союзных республиках. Опытнейшего зама начальника отдела Макарова прокатили, а Саткулова сразу через три ступеньки произвели в руководители.

Обычно у комитетчиков в каждом городе имелись свои неприметные гостиницы без вывески. Но здесь их разместили в самой престижной, предназначенной лишь для высоких партийных бонз. Очевидно, чтобы были покладистей. Они, не мешкая, приступили к работе. С помощью Макарова с кадровой политикой разобрались быстро.

Как и предполагали, ничего нового для себя не нашли. В Киргизии, как и везде на советских окраинах, процветал националистический сепаратизм. В местном КГБ на второстепенных должностях было всего пять русских сотрудников. Остальные либо уволились, либо перевелись для дальнейшего прохождения службы в Россию.