Начнем всё сначала

Павел ждал ее с развернутым полотенцем. Ласкающими движениями промокнул капли воды с ее кожи и, не удержавшись, прижал к себе. Но тут же опомнился и выпустил ее из объятий. Ей стало холодно и одиноко. Удивляясь себе, она оделась и распрощалась, втайне надеясь, что он будет настаивать на проводах. Но он не стал, и она побежала домой в одиночестве, чувствуя себя неуверенно и сиротливо.

На другой день Павел отправился в школу, просто так, от нечего делать. Там было пусто и гулко. Свежеокрашенные коридоры без детей казались удивительно широкими. Павел не спеша прошел на второй этаж и замер, не веря своим ушам. Из учительской доносился сердитый голос Александра. С кем, интересно, он говорит таким тоном?

Павел подошел поближе и замер, не веря своим ушам.

— Я на тебе жениться не собираюсь, и не надейся! Я люблю другую!

Кто-то чуть слышно возразил, и Александр загрохотал снова:

— Да какого лешего! Не надо навязывать мне этого ребенка! Почем я знаю, с кем ты еще спала!

Павел понял, что Сашка доведен до белого каления, обычно он, как большинство окрестных староверов, о нечисти старался не вспоминать.

Дверь широко распахнулась, и из учительской вылетел взъерошенный Александр. Не заметив полузакрытого дверью Павла, огромными шагами проскочил немаленький коридор и спустился по лестнице, оставляя за собой гулкое эхо.

Павел осторожно заглянул в учительскую. У окна спиной к комнате навытяжку стояла Наталья. Она не всхлипывала, но от нее веяло такой безнадежностью, что Павел поежился.

— Извини, но я кое-что слышал.

Не поворачиваясь, она мертвенным голосом спросила:

— Что именно?

— У вас с Александром будет ребенок, но он не собирается его признавать.

Наталья равнодушным тоном подтвердила:

— Все правильно.

— И что ты собираешься делать?

Она нервно передернула плечами.

— Не знаю. Аборт делать поздно. Можно, конечно, попроситься на социальный аборт, но это будет уже самое настоящее убийство. Это не для меня.

— Тогда остается рожать.

— Рожать без мужа? В селе староверов? Это значит здесь больше не работать. Домой мне тоже ехать нельзя, меня родители и без того загрызли.

Павел усмехнулся.

— Значить, надо рожать при муже.

Наталья резко повернулась. На бледном лице огнем горели глаза.

— Издеваешься?

— И не думал.

— Тогда кого ты предлагаешь мне в мужья? Себя? Чужого ребенка будешь воспитывать?

— Да нет, не настолько уж я благороден. Я думаю Сашку образумить.

Наталья снова повернулась к окну.

— Я уже пыталась. Результат ты слышал сам.

— Я это не ты.

— Я не хочу его принуждать.

— А ребенка делать ты его принуждала?

Она помялась.

— Нет, конечно. Просто я оказалась не в том месте и не в то время.

Павел озадачился.

— Это как?

— Он Аню на автобус провожал. Видимо, она ему что-то сказала, потому что он сам не свой был. Выпил немного, и тут же захмелел, он же не пьет. А тут меня черт принес. Не к нему, конечно, а к председателю. Не помню уж, что мне от Ивана Александровича надо было. Попыталась Александра утешить, а он как-то неправильно меня понял. Впрочем, я не особо сопротивлялась. И вот что получилось. В общем, не повезло. Идиотизм, одним словом.

— Не идиотизм, а судьба. Ну да ладно, я с Сашкой сам поговорю. Думаю, все уладится.

Наталья согнулась и внезапно зарыдала, зажимая рот руками. Павел обнял ее за плечи и успокаивающе произнес:

— Не надо плакать! Все будет хорошо, вот увидишь!

И вот тут как на грех в комнату зашла Жанна. Остановилась, как от удара, попятилась, повернулась и выскочила в коридор. Павел поморщился. Ну, все одно к одному!

— Наталья, иди домой. Не думаю, что тебе стоит здесь оставаться. А я найду Сашку.

Быстро промокнув глаза носовым платком, та вышла из учительской, а Павел немного задержался, не зная, как быть. Догнать ли ему сначала Жанну и все объяснить, или заняться чужими делами? Немного помедлив, решил, что Жанну ему теперь все равно не найти, она очень хорошо умеет прятаться, и отправился на поиски Александра.

Как Павел и предполагал, тот сидел на пеньке под старой рябиной и смотрел на Анино окно. Павел встал рядом.

— Извини, дружище, но я слышал, что ты говорил Наталье.

Александр недовольно дернул широким плечом.

— И что?

Павел прислонился спиной к невысокой березке и тоже посмотрел на дом Берсеневых.

— Сколько мы с тобой здесь проторчали?

Александр недовольно буркнул:

— Я-то лет десять. Ты меньше.

Павел кивнул.

— Знаешь, я думаю, что ты все-таки поступишь, как должно.

Тот сердито вскинулся.

— Да какого черта? Она, может, с половиной села перетрахалась, а я вдруг крайним стал?

Павел огорченно поцокал языком.

— Не надо на Наталью клепать. Она приличный человек.

— Приличный? — от пренебрежительного тона Александра могло замерзнуть небольшое озеро. — А какого лешего она в тот день ко мне приперлась?

— К тебе? А я почему-то думал, что ты с родителями живешь. Кстати, жил бы ты один, она бы и не приперлась. А что конкретно произошло?

На скулах Александра появились два темных пятна.

— Да ничего особенного.

— Вот как? И в результате этого «ничего особенного» появится ребенок? Твой, кстати. Если уж не веришь Наталье, можно ведь после рождения генетическую экспертизу сделать.