Начнем всё сначала

Заперев от греха подальше двери, поскольку не хотел проверять прыткость Ольги, застелил добротное льняное белье, принесенное сестрами, принял душ, обрадовавшись горячей воде — в городе в это время из-за бесконечных опрессовок ее попросту не было, и шлепнулся в постель, наслаждаясь прохладой гладкой простыни.

В голове мелькнуло неприятное предположение, и он встал, прошел по всем комнатам, проверяя окна. В крайней комнате окно и в самом деле было не заперто на задвижку. Интересно, случайность или подстроено заранее? И для чего, интересно?

Заперев его, он с чувством выполненного долга лег обратно. Он не боялся воров, нет. Он боялся этой сексуально озабоченной дамочки. Воспитанная в патриархальных правилах этой застрявшей в позапрошлом веке деревни, она вполне может надеяться, что он женится на ней, если их застанут в пикантной обстановке.

Решил быть поосторожнее, ведь, узнай о сомнительной ситуации Жанна, ему не убедить ее, что попал он в нее не по своей воле.

А если подстроить такую же ситуацию Жанне? Согласится она на вынужденный брак или нет? Что-то ему говорило, что нет, и он отринул эти сомнительные планы. Нет, он будет ухаживать честно и открыто. Так, как это и полагается. Но здесь он не останется — женится и увезет жену в город. Что ему тут делать? Не детей же учить всю свою оставшуюся жизнь, в самом-то деле.

Посредине ночи проснулся, как от добротного подзатыльника. В незашторенное окно на него пялился какой-то тип, хорошо видимый в свете полной луны. Он быстро встал и подошел в окну. Моментально распахнув, выпрыгнул наружу и успел ухватить удиравшего соглядатая за плечо. Развернул к свету и сурово потребовал отчета:

— Какого лешего ты заглядываешь в чужие окна? И окно для чего незакрытым оставил? По чужим домам лазить?

Невысокий худощавый парень попытался вывернуться, но не смог. Посмотрел вокруг, и Павел понял, что он рассчитывает на поддержку. Громко пригласил:

— А ну, кто тут есть, выходи!

Из кустов нехотя придвинулись парни. Угрожающе обступив, нахально потребовали:

— Отпусти Тольку. Мы просто пошутить хотели.

Павел только хмыкнул, чувствуя прилив адреналина.

— Я вам кто? Клоун, что ли? Вы тут, мягко говоря, развлекаетесь, а я терпеть ваши проказы должен? А ну, говорите, кто такие и чего вам нужно!

Поняв, что на понт его не взять, они покаялись:

— Да мы здешние, — и перечислили имена и фамилии, из которых Павел ни одной не запомнил. — Мы просто испытать тебя хотели. И даже не тебя, а бабу. Обычно в учительницы к нам женщины приезжают. Но надолго не остаются. Скучно им тут становится. Вот мы и думали помочь ей убраться вовремя.

Павел не поверил в это не слишком умное объяснение.

— А, может, всё не так? Может, вам соперник не нужен? Наверняка в селе женихов больше, чем невест, и конкурент вам ни к чему?

Сердито попыхтев, они признались:

— Ну да. И что ты теперь делать будешь?

Выпустив Тольку, Павел сердито предупредил:

— Сейчас — ничего. Но в следующий раз выпорю. Причем крапивой. И не думайте, что, если вас много, то вы сможете мне помешать.

Обескураженный силой и ловкостью нового учителя, Толька с неожиданным пылом пообещал:

— Да мы больше ничего такого делать не будем. Мы же не дураки! — и парни бесшумно, по-охотничьи, растворились в кустах.

Вернувшись в комнату тем же путем, что и вышел, а именно через окно, Павел приготовился не спать до утра. Но, к собственному удивлению, открыл глаза уже утром, когда в окно к нему заглянуло свежее, очень яркое, будто умытое, солнце.

Облившись ледяной водой из колодца в своем дворе, отгороженном от соседних участков сплошным высоким забором, — для него было так странно — считать своим и двор, и участок с посадками, — поехал в город. На работе договорился, что все задания будет выполнять по Интернету.

Чтобы у Дмитрия Сергеевича не возникло никаких подозрений, купил в киоске новую трудовую книжку, уломал кадровичку, и она сделала в ней запись о несуществующем увольнении.

Родителям наврал, что едет отдыхать, загрузил под завязку машину вещами, главным образом электроникой — компом, телевизором, музыкальным центром и прочей такой же столь необходимой в жизни техникой, и отбыл в Ивановку.

Расположился уже по-хозяйски, первым делом вставив в дверь новый замок. Мимо постоянно ходили какие-то люди, пытаясь заглянуть в окна, и он был вынужден повесить захваченные из дома плотные синие шторы.

Под конец уборки в квартире стало даже уютно, и он представил в кресле напротив открыто улыбающуюся ему Жанну. Потом перевел взгляд на постель и понял, что сделал это напрасно. Память тут же воскресила ту милую и доверчивую девочку, которой та была в дни их недолгой связи, и он даже зубами заскрипел от невозможности вернуть былое.

Чтобы успокоиться, взял купальные плавки с махровым полотенцем, и пошел к пруду, где, как он знал, был устроен неплохой пляж.