Начнем сначала

После того как Доминик уехал, захватив вещи, которые могут понадобиться Ванессе, она позвонила в больницу и поговорила с тетушкой, извинившись за то, что ее не было с ними, когда им так нужна была ее помощь. Затем она спросила о Мартине и пообещала утром приехать.

- Все произошло так быстро, ты бы все равно ничего не смогла сделать, успокоила ее Ванесса. - Твой дядя прекрасно это понимает и ждет тебя завтра.

- Доминик объяснил мне, - быстро заговорила Седина, вновь испытывая чувство вины; и хотя знала, что основании для этого у нее нет, отделаться от этого чувства она не могла. - Мне очень жаль. Я никогда бы не оставила этой записки, если бы знала все детали - о том, кто он такой.

- Ну конечно же. - Голос Ванессы прозвучал несколько напряженно, и Седина поняла, насколько эта тема болезненна для нее. - Это не тот вопрос, о котором обычно беседуют в гостиных. Как я поняла, ты останешься дома и покажешь ему на дверь, если у него действительно хватит наглости явиться.

- Вот именно, - Селина сжала трубку так, что побелели пальцы. Тетя продолжала:

- Не вини себя. Ты не обязана была это знать. Я была уверена, что мы давно распростились с ненасытным негодяем. Но будь осторожна, - предупредила она. Он способен на любую подлость. Пусть Мэг будет где-нибудь поблизости, если он начнет на тебя давить.

Вот этого-то Селина делать и не собирается. Чем меньше людей втянуто в это дело, тем лучше. И она вполне в состоянии самостоятельно справиться с этим мерзавцем. Реакция Ванессы напомнила ей все, что рассказал Доминик. Каждое его слово врезалось в ее память и сердце:

- Мама мне много говорила о нем, но я видел его только один раз. Тогда мне было лет семь. Он пришел к нам - мы тогда жили в Уотфорде - и я, будучи еще совсем ребенком, понял, что он представляет угрозу. Высокий, черноволосый, невоспитанный. Его агрессивность сразу бросилась мне в глаза. Он хотел видеть отца. Говорил, что поступил в университет. И я помню, как мама сказала ему, что отца нет дома и что теперь, когда эта шлюха, его мать, умерла, денег он больше не получит. Ему было восемнадцать лет, и мама сказала, что он уже достаточно взрослый, чтобы зарабатывать себе на жизнь, как делают это все остальные, - и, если он не может платить за учебу в университете, то это его проблема, а не забота его отца. Она потребовала, чтобы он ушел. И он ушел.

Прошло немало лет, прежде чем мама рассказала мне обо всем - о том, как Тюдор и его распутная мать пытались выжать из нас все, что можно, и как отец всю жизнь оплачивал этот свой грех молодости. Его совратила женщина, намного его старше и опытнее. И отец с его благородной натурой поверил ей на слово, что ребенок, которого она ждет, - его ребенок. И хотя даже он не мог жениться на такой шлюхе, как она, он тем не менее до конца ее жизни щедро помогал им. Тюдор заявился в наш дом сразу после ее смерти, чтобы еще чего-нибудь урвать, потому что помощь отца прекратилась.

Теперь Селина была готова к приходу Адама. То, как он использовал ее неведение для того, чтобы пробиться к Мартину, разозлило ее настолько, что она была готова убить его. Это он один виноват в сердечном приступе дяди. И за это он заплатит!

Наверное, он на мели и решил нажать на Мартина, чтобы тот раскошелился и заплатил за его молчание об их истинных отношениях.

Он еще не знает, что его ждет! Угроза вызвать полицию - это меньшее из того, что его ждет!

Ее нервы напряглись до предела, когда она услышала звонок в дверь, в мгновение ока ее гибкое тело, когда она вышагивала по роскошному персидскому ковру, уподобилось свернутой пружине. Он был здесь.

Она предупредила Мэг, что ждет посетителя, и допросила ее проводить его прямо в гостиную. И теперь Седина взяла себя в руки и подошла к обитому гобеленом креслу с высокой спинкой, стоявшему у огромного каменного камина.

Сев в кресло, она повернула лицо к потрескивавшим поленьям и, заслышав неторопливые шаги Мэг в большом холле, взяла с журнального столика журнал и открыла его.

Когда этот негодяй увидит, что это за дом и квартал, в котором они теперь живут, он, возможно, удвоит свои требования! Она напрягла слух, ожидая услышать его приближение, и была противна самой себе, когда вспомнила, как она растаяла от бархатного звука его голоса, как вздрогнуло тогда ее тело, как она мечтательно гадает, соответствует ли внешность этого человека его голосу.

Она поспешно отбросила эти теперь ставшие неприятными воспоминания и надела на свое прекрасное лицо маску холодной надменности. Какова бы ни была его внешность, Адам Тюдор получит то, что ему причитается!

И вот он сам в комнате, официально представленный Мэг:

- Мисс Селина, к вам мистер Тюдор. - Она не слышала этих слов; у нее перехватило дыхание и потемнело в глазах.