Наблюдатели мрака

Я сидела на диване в комнате, и слушала музыку. Саша общался с бабушкой на кухне, пытаясь не устроить очередную ссору. Мне, конечно, было понятно, что родственники любили меня, стараясь обезопасить, но порой любовь заставляла их переходить все границы. Бабушка уже около полутора года постоянно действовала Саше на нервы, с момента его переезда ко мне заявив, что он ей не нравится. По причине личной неприязни она психологически нападала не него, старясь всеми возможными и невозможными способами деморализовать его. Сначала Саша терпел, пытался быть дружелюбным и стремился установить контакт. В какой-то момент у него даже стало получаться, но однажды все в корне переменилось. Он познакомился с этим своим Яном, о котором говорил иногда без умолку, и тогда все пошло наперекосяк.

– Вы достали! Вы всех достали! – глухо донеслось через стену с кухни, у меня по спине пробежались мурашки. – Уже в край! Вот тут сидите!

– Нахал! – послышался скрипучий голос бабушки.

Я бросила наушники на столик и заглянула на кухню. Саша уклонился от запущенной в него тарелки, она разбилась вдребезги.

– Умалишенная! Больная на голову старая кляча! – гневно кричал Саша, смотря на бабушку злобным взглядом. – Ты всех достала! Всех до единого!

– Мерзавец! Иди ты к черту! – в сердцах ответила бабушка.

Бабушка швырнула в Сашу кружку, но он отскочил, и чуть не прилетело мне. Еле успев уклониться, я проследила за траекторией полета кружки, разбившейся под столом в гостиной.

– Это ты, Нина Марковна, катись лесом! Ты поехавшая! – ответил ей Саша. – На оба полушария! Тебя все ненавидят, ты всех достала, но только мне хватило духу тебе прямо об этом сказать!

– Никакого уважения! Нахал! Гад! – бабушка схватила кухонный нож, и сердито смотрела на Сашу.

– Бабушка! – крикнула я с удивлением.

У меня душа ушла в пятки. Я не могла поверить, что моя бабушка способна на такое. Бабушка едва не пырнула Сашу, он чудом успел оттолкнуть ее, не попав на клинок. Мы отступили в нашу комнату, Саша захлопнул дверь, закрыв ее на крепкий засов. Бабушка тут же стала тарабанить в дверь, дергать ее за ручку, кричать:

– Негодяй! Да тебя убить мало! Ты совсем охамел! Живешь в чужом доме, еще и пытаешься свои правила установить! Да всем плевать на твои интересы! Всем плевать на твои глупые цели! Занимаешься дурью! Живешь в моем доме – соблюдай мои правила, и делай, что говорят!

– Да пошла ты! – оскалился Саша. – Я тут ради Маши! Я не раб тебе, поняла?! Живем там, где хотим! И еще скажи, что я тебе не помогаю! Ты просто хочешь, чтобы я забил на все, и бежал мыть тебе ноги по первому требованию забив на всё, но так не будет!

– Недоносок! Ты сразу мне не понравился, сразу!

Дальше я не слушала. В носу защипало от слез, навернувшихся на глаза. Я залезла на диван, обхватила колени, заплакала. В груди щемило от тоски. Было очень больно. Сашу не любил никто, кроме меня. Бабушка вступала с ним в открытые конфликты, а остальные родственники просто не подавали вида, что он им не нравится, хотя иногда намекали на это. Мне было морально тяжело, на меня давили со всех сторон, буквально требуя сменить парня.

Саша подсел ко мне, нежно и заботливо обняв за плечи. Я уткнулась ему в грудь, продолжая лить слезы, лившиеся не унимавшимся потоком. Саша расстраивался, когда я плакала, и очень жалел меня, пытаясь успокоить. В такие моменты я сильнее всего чувствовала теплоту, с которой он любил меня, ведь никто и никогда до него так ко мне не относился. Он вообще был необычным.

Пусть было грустно из-за ссоры Саши с Ниной Марковной, я ему немного позавидовала даже. Он ведь действительно сделал то, о чем другие только думали, чего другие боялись. Ему не было дела до квартиры, которую Нина Марковна могла не отписать, не было дела до доли в наследстве, его ничто не пугало перед ней. Да даже если бы ему и было дело, он бы не позволил никому вытирать об себя ноги. Мне очень хотелось стать похожей на него, но я не могла. Я ленилась, меня было трудно заставить что-то делать, и он как-бы компенсировал мои недостатки. А я пыталась компенсировать недостатки, присущие ему. Правда касались они лишь моих родственников. Меня он одаривал, любил, и боготворил. Иногда я не понимала, делал ли он это искренне, или просто пытался задобрить, чтобы мы не расстались.

– Почему ты не можешь просто дружить со всеми, – проговорила я сквозь слезы, Саша обнял меня крепче. Господи, сколько раз я задавала ему этот вопрос? – Никто же не требует от тебя ничего сверхъестественного…. Я не могу, Саша. Мне тяжело! Я не могу между вами разрываться! Почему ты просто не можешь сделать так, чтобы всем было хорошо?! Тебе же самому от этого лучше станет!