Наблюдатель

Криминалисты закончили работу в доме Уордов, но переезжать туда Джиллиан не спешила – слишком живы были в памяти события того вечера. Джиллиан не верила, что Бекки когда-нибудь сможет жить в этом доме, да и в себе сильно на этот счет сомневалась. Она приехала сюда забрать кое-что из вещей – одежды, белья, книг, – и Джон вызвался ее сопровождать. Он избавил ее от необходимости входить в этот дом одной, и за это Джиллиан была ему благодарна.

Здесь все оставалось как тогда, и все-таки это был не тот дом, который они с Томом купили и обустроили и где столько лет прожили с Бекки и Чаком.

В гостиной все еще стояла рождественская елка, продукты в холодильнике начинали портиться. Праздничные гирлянды и соломенные звезды на окнах выглядели реликвиями иной, безвозвратно ушедшей эпохи – где жизнь текла своим чередом, была уверенность в завтрашнем дне и доверие к людям. Это время больше не вернется.

– Сможешь сохранить этот дом? – спросил Джон.

Они были в столовой, с некоторых пор ставшей местом преступления. Ее взгляд уцепился за стул, на который рухнул смертельно раненный Том.

Джиллиан пожала плечами.

– Вопрос скорее в том, захочу ли я здесь жить. Или даже смогу ли…

– Что теперь с вашим лондонским бюро?

– На наших сотрудников можно положиться. Пока все держится, даже без моего активного участия. Конечно, в ближайшее время мне предстоит принять решение. Я теперь единственный босс. Но совсем не уверена, что смогу удерживать наш прежний уровень.

Джиллиан собирала вещи, все быстрее и быстрее, потому что вдруг осознала, что не может находиться в этом доме ни минутой дольше самого необходимого. А оказавшись в машине, вздохнула с облегчением.

– Все еще хуже, чем я думала, – сказала она.

Джон помог поднять две корзины белья и посуду вверх по лестнице, к квартире Тары, после чего попрощался. Джиллиан отперла дверь, прошла в гостиную, где встретила полный ненависти взгляд Бекки.

– Почему ты не пригласила его в квартиру? Думаешь, я такая глупая? Ты все время с ним.

Тара, разбирая гору бумаг за письменным столом, посмотрела на Джиллиан озабоченно:

– Она видела вас в окно, тебя и Бёртона.

Джиллиан захотела пригладить волосы дочери, но та увернулась.

– Он мой тренер по гандболу, мама! Почему он никак не хочет оставить тебя в покое, а ты его?

– Мистер Бёртон всего лишь помог мне забрать кое-какие вещи из нашего дома. Я не хотела ехать туда одна и очень благодарна ему…

– Неужели тебе больше не к кому обратиться? Тара помогла бы тебе!

– Кто-то должен был остаться с тобой, – отозвалась Тара.

– Ничего не случилось бы, если б я несколько часов посидела одна. Или пошла бы с тобой.

– Ни в коем случае, – оборвала ее Джиллиан. – После того, что тебе пришлось пережить в том доме…

Глаза Бекки сверкнули, как две молнии.

– Не притворяйся, мама! Если б ты так беспокоилась обо мне, не спала бы с Джоном.

– Бекки! – закричала Джиллиан.

– Ты выдвигаешь очень серьезные обвинения, Бекки, – сказала Тара, поднимая глаза от бумаг.

– И что? С каких пор мне запрещено называть вещи своими именами?

– Он мой друг, Бекки, – спокойно ответила Джиллиан. – Друг – не более того.

Но Бекки больше ее не слышала.

– Перестань относиться ко мне как к ребенку! Ты так и не сказала мне, что делала в тот вечер, когда папу убили! Ты боишься…

– Я говорила тебе, что была в ресторане. Одна. Просто хотела немного собраться с мыслями.

– В ресторане? Одна? – Бекки злобно ухмыльнулась. – Ты никогда не обедаешь одна. Ты встречалась с Джоном, лежала с ним в постели, когда кто-то вломился в наш дом и застрелил папу…

На последних словах голос Бекки сорвался. То, что со стороны выглядело как ярость, на самом деле было болью и отчаянием. Полнейшим недоумением, в которое Бекки повергли недавние события. Страх смерти намертво засел в ее костях. В конце концов, она была ребенком – встревоженным, напуганным, раздавленным горем ребенком.

– Бекки…

Джиллиан приблизилась к дочери, но та развернулась и выбежала из комнаты. Дверь в ванную захлопнулась, дважды щелкнул замок.

Джиллиан и Тара переглянулись.

– Может, тебе действительно не стоит больше ее обманывать? – сказала Тара. – Бекки инстинктивно чувствует, что между тобой и Бёртоном есть что-то помимо обыкновенной дружбы. Этого не скроешь. А ложь не идет на пользу вашим с Бекки отношениям.

– Но если я признаюсь, она тем более меня возненавидит.

– Только представь себе, что пришлось пережить этой девочке. Ее отца убили, и сама она была на волосок от смерти. Ее мучают кошмарные сны. Привычный мир рушится, а в это время ее мать…

– Что? – спросила Джиллиан, когда Тара запнулась. – Что не так с ее матерью?

– Мне кажется, Бекки винит тебя в смерти Тома. Потому что ты оставила его одного в тот вечер.

– Но откуда мне было знать?

– Все так, но поставь себя на ее место. Пока твоя мать лежит в постели с красивым тренером по гандболу, кто-то врывается в дом и убивает твоего любимого папу. И кого она должна за это возненавидеть – неизвестного убийцу?

– Сможем ли мы когда-нибудь с этим справиться? – прошептала Джиллиан.

– Во всяком случае, на это потребуется время, – отозвалась Тара.