Наблюдатель

Спорт – в прошлом пять лет контактного карате «кекусинкай».

Физическая форма на сегодня – средняя, сниженная выносливость.

Образование – высшее, МГУ.

Род занятий – до недавнего времени – банковский служащий.

Хобби – живопись, кино.

Друзья – Сергей Шаповалов, Максим Казинский.

Трудно устанавливает контакт. Упрям. Склонен к недоверию. Отношения с женщинами – непостоянные.

Несмотря на внешнюю замкнутость, не выдерживает изоляции, постоянно пытается выстроить диалог. При давлении использовать формулу «ребенок без внимания», тогда станет управляемым.

Далее текст был не отпечатан на машинке, а от руки вписан в разлинованные графы.

Обычная схема подготовки к запуску. Сделано три инъекции стандартных наноботов и запущена недельная подготовка системы. Произведен апгрейд левой кисти, лазерный блок оптимизирован до Х-состояния. Проведена предварительная принудительная очистка сознания, личная история обнулена на 20 %.

Заключение. Объект готов к полевой работе. Обнуление личной истории проводить планово – по 20 % за этап.

Эти строки завершались расплывчатой фиолетовой печатью, кривым росчерком и сегодняшней датой.

– Э-э-э, как там оно названо – апгрейд? Так они не пальцы резали, а модернизировали меня? Ну все, ребята, теперь мы вас точно засудим… – я сунул лист в карман и пулей кинулся прочь от стола. В конце коридора находился темный тамбур, а за ним – тяжелая деревянная дверь. Замирая, я взялся за ее ручку, но дверь на удивление легко поддалась, и я вышел на улицу. Оказывается, все это время я просидел в длинном двухэтажном здании, похожем на детский сад, – с той лишь разницей, что его окна были наглухо заложены кирпичом. Сооружение опоясывал стандартный железный забор, который я легко перемахнул, даже не став искать ворота.

– Люди, где же люди, – местность вокруг я не узнавал, стало казаться, что это вполне может быть и не Мос ква, а совсем другой город. По крайней мере, таких пустынных улиц в столице мне точно не припоминалось. Вокруг мелькали серые двух– и трехэтажные домишки, я шел все быстрее, пытаясь высмотреть или телефонную будку – звонок на 02 ведь бесплатный – или хоть какую-нибудь живую душу. Тщетно. Только ряды пустых машин на обочине, и ни одной с заведенным двигателем. Наконец я выбежал на большую площадь, от которой лучами расходились широкие улицы. Посреди нее возвышался шестиметровый памятник – огромная чугунная свинья с удлиненным туловищем, привставшая на задние лапы и замершая в непонятном порыве. Присмотревшись, я понял – она словно выла на Луну. Мне стало совсем плохо от такого зрелища, и я грохнулся на асфальт.

16

– Ну, как там наш герой? – я открыл глаза и увидел на удивление аккуратную больничную палату, в которой столпились несколько человек. Это были Сергей, Максим, Марина, Борис и двое в белых халатах – вероятно, сестра и врач. Из левого сгиба локтя у меня торчала капельница, я выдернул иглу и сел на кровать.

– Тише, тише! – доктор, милый такой, если не сказать – одухотворенный, плотный дядечка лет сорока пяти, подошел ко мне ближе. – Мы вас, конечно, сегодня выпишем, но пока лучше не бегать! Сотрясение мозга – не шутки!

– Какое сотрясение?

Сергей и Максим посмотрели на меня сочувственно.

– Братец мой, – начал разговор доктор, – вас банально затоптала толпа неделю назад. Ну, разве не помните? Вышли на улицу, когда по телевидению и радио объявили всем сидеть дома в связи с лунными непорядками. Тогда уже днем начались эксцессы, а ближе к вечеру, да еще на Арбате… Хорошо, хоть в живых остались – отделались парой ушибов, ну, по головке ногами на стучали. Ничего-ничего, благодарите своих друзей, в Первой Президентской больнице мы вас быстро поставили на ноги. Особая техника – раньше с полгода пришлось бы мучиться и ходить по стеночке, а теперь неделя в полудреме, и нормальный человек! Ну-ка, встаньте и скажите, голова не кружится?

– Нет, – я прошелся. – Никаких отрицательных впечатлений.