Наблюдатель

Он ударил перед собой, буквально выстреливая клинок от груди. Не беспокоясь о поражении противника, отвёл меч, проводя им в воздухе перед собой полный круг. На самом верху, подняв клинок вертикально к небесам, Арт обрушил его вновь, подаваясь вперёд и опускаясь на колено в завершение удара. И уже там, у земли, парень вынес клинок вверх, держа угол в сорок пять градусов. Огромная масса накопленного и разогнанного ещё больше после всех движений чёрного эфира высвободилась, ударяя из острия. Арт встал вслед за движением, замирая на месте. Наконец, как только поток энергии иссяк, парень открыл глаза.

Абсолютная чернота пронзала площадь, затмевая собой звёзды. Тоннель, след от удара, остался на месте даже после исполнения техники. Опустив взгляд, Арт обнаружил слегка подрагивавший таз с двумя ногами, на котором кое-как болталась потускневшая роба. Встряхнув клинок, парень завершил шестьдесят восьмой меч, развеивая вечную тьму. Звёзды вновь зажглись на закрытом ею участке, а проделанный чёрный тоннель растворился, став полностью прозрачным. Остатки третьего епископа каким-то чудом всё ещё стояли, хотя он совершенно точно был мёртв.

Парень рухнул на колени, чувствуя отдачу от техники. Закашлялся, сплёвывая кровью на серые плиты. Всё тело полыхало — эфир, покинувший его с огромной скоростью, оставил внутри ранения, с которыми Арт ещё долго будет соблюдать постельный режим. Тем не менее, дело было сделано. В конце концов, после такого ни одно живое существо не…

Ноги, облепленные остатками белой робы, двинулись, делая первый неловкий шаг.

— Да ладно?! — заорала Ирис, бросаясь вперёд. Арт же с ужасом смотрел, как с треском формируются кости — позвоночник, рёбра и грудная клетка. Затем на то, как нарастает на них плоть — спинной мозг, органы, сосуды, вены, артерии, как сплетаются воедино мышцы, уже начиная сокращаться вслед за новым шагом целой части тела.

Наконец, сформировался череп, тут же обросший сосудами, хрящами и наконец — кожей. Моргнув светло-зелёными глазами, епископ обрёл зрение, тут же впившись взглядом в Арта. Повернул голову вбок, хрустнув шеей, сжал и разжал ладони, любуясь своим новым, всё таким же серым телом. Сделал пару кругов кистями, двинул тазом, обретая равновесие. Никаких сомнений — епископ смог регенерировать, несмотря на чудовищные повреждения его тела. Впрочем, одно в нём изменилось — он более не улыбался.

И это вгоняло Арта в ещё большую панику. Мрачный изгиб сухих тонких губ, уголки которых были опущены, искажая лик Мясника Церкви, сеял ужас в сознании последнего героя. Все звуки вокруг пропали — только сердце громко-громко стучало, словно надеяясь поработать в последний раз.

— Третья идея Господа — не дай злу проникнуть в твою душу, ибо лишь она бессмертна и несокрушима пред ликом времени, — протянул епископ, вытягивая вперёд скрюченную пятерню. Арт захрипел, чувствуя, как сжались его кости, сдвигаясь с исходного положения. Чем больше Мясник Церкви сжимал пальцы, тем сильней было давление. Рёбра повернулись внутрь, пронзая тело, грудная клетка сократилась, обвивая собой лёгкие. Арт не смог даже вдохнуть, судорожно глотая воздух ртом.

Парень рухнул на спину, дёргаясь от боли, переполнявшей его.

— Очистись, падшая душа, — тихо произнёс третий епископ, слегка наклонив голову. Боль заполняла разум Арта, не давая ни секунды на противодействие. Молчал Фолл, молчал дракон. Ирис, добежавшая до них, замерла, не зная, что делать.

— Стой, мразь! — закричала она, целясь в епископа из автомата. — Отпусти моего брата!

— Я отпущу его, — медленно кивнул мужчина, продолжая сжимать пятерню. — Как только очищу его душу от скверны. Обещаю.

Длинная очередь разорвала наступившую тишину. Пули застыли в воздухе, не добравшись до епископа, а затем опали на землю с тихим звоном. Ирис вдавливала спуск, но магазин уже опустел. Её шрам наполнил алый эфир — девушка едва справлялась с эмоциями. Выпустив автомат из рук, она дёрнула с ремня посох, направив тот на полуобнажённую фигуру. Но епископ не обращал на неё внимания — он смотрел только на Арта. Лишь глаза его сияли маниакальным блеском, выдавая эйфорию, что испытывал Мясник Церкви.

Арту было больно. Вернее, это чувство не передать словами, а называть просто болью — не уважать то, что он терпел. Его выворачивало наизнанку — пальцы загибались в обратную сторону как на руках, так и на ногах, локтевые суставы выгибались, грозя вот-вот сломаться. Фолл стоял рядом на коленях. Сквозь кровавую пелену, почти ослепившую Арта, тот увидел спокойное, лишь слегка наполненное печалью лицо. Кажется, Фолл уже привык терять близких — и сейчас готовился к потере ещё одного. Возможно, ему было частично всё равно — ведь он уже умер однажды. Или, быть может, первый герой рассчитывал на то, что Мясник сохранит Арту жизнь?

Неизвестно.

— Отпусти… — протянула Ирис, шагая вперёд. — Прекрати! Возьми меня вместо него!