Набла квадрат

— Дурак серый, — Горм круто взял влево и застыл раскорякой в трех локтях над дном. Перед ним стояло колесо. Опускаясь к его подножию, Горм задрал голову, но верхнего края не увидел. Ступица была толщиной локтя в четыре с половиной, перекрученные спицы соединяли ее с двойным ободом. Между кольцами обода, разнесенными на два Гормовых роста, криво висели лопатообразные грунтозацепы. В задумчивости Горм сделал несколько шагов по дну на четвереньках, потом, спохватившись, подвсплыл и отцепил блесну от ржавой решетки, возвышавшейся по левую ногу от колеса. Робот на берегу, почувствовав слабину, завертел катушку.

Блесна удалилась, вальяжно виляя хвостиком. Впереди за грудой дико извитых труб, змеившихся по поверхности огромного цилиндра, вросшего в дно, торчали вверх два чудовищных рычага, за ними угадывалось еще одно колесо.

— Как картиночка? — спросил Горм.

— Хм, очень мило, но у нас на берегу новости поинтереснее.

— Пустое! Вот задняя ось!

— То есть это если принять, что первая, на которую ты наткнулся была передняя, что не факт.

— Конечно, если он греб почву выпуклыми сторонами грунтозацепов. Но троллиное отродье навряд ли могло случиться среди его проектировщиков, так что смирись в очередной раз с моей правотой. Но где этот рыдван ездил и зачем попал в озеро — хоть топор о голову точи, не пойму.

— Если ты рассчитывал удивить меня последним заявлением, то просчитался. Эту загадку ты можешь не осилить и до конца времен, так что всплывай.

— Погоди, — Горм подергал за торчавшую сбоку одного из рычагов шпильку. Шпилька рассыпалась. Горм поплыл к передней части непонятного сооружения. Где-то через полтора гросса локтей технический бред уступил место обычному песочку, но ничто не говорило за то, что он не продолжается подо дном. Горм выразил недоумение:

— Если бы я такое строил, то разнес бы оси колес подальше.

— А оглобли бы врыл в землю. Может, это прицеп? Выныривай, надоел!

— А оглобли сделал бы на резьбе и без смазки ввинтил бы в твою ржавую задницу.

Отстань.

Дно перед Гормом уходило вниз. На склоне лежала вроде бы деревянная коробочка. Горм проплыл мимо, гребя ногами и руками, а спуск все не кончался.

Стало темно. Горм решил вернуться и рассмотреть коробочку — вдруг в хорошем футляре окажется хорошая вещь. По дороге вверх Горм устно возмутился по поводу одновременного наличия в озере хреновины о четырех колесах и жуткой ямищи в дне.

Фенрир не удостоил Горма ответом. Горм подхватил коробочку, но она расползлась в кашицу от прикосновения. На песок выкатилась пара не то шайб, не то подшипников.

— А, дристня медвежья, — пробормотал Горм и мотнул головой. Вдруг по ушам ему резанул аварийный вызов Фенрира.

— Э, Фенрир, что с тобой?

— Это с тобой что, блевота пьяного великана? Я тут потерял твой пеленг, мечусь, как угорелый, а ты, огрызок двуногий, и не чешешься — а ведь был сигнал о потере связи!

— Стой — стой — стой, какой сигнал? Чья блевота?

— Пьяного великана. Дарю.

— Угу.

— Опять ты меня сбил, пень рогатый! Я говорю о том, что с тобой нет связи треть часа. Роботы прочесывают озеро, собаки воют на берегу… Где ты был?

— Да все там же, — ответил Горм, быстро приближаясь к отмели.

— В пещеры не заплывал?

— Какие пещеры… Разгони роботов — они аж в задницу лезут, — Горм брел к берегу по пояс в воде. — Так, значит связи не было? Темное дело. Сколько сейчас времени?

— Треть второго.

— Ого! А по моим четверть. Хроноклазм, что ли… Клинический случай — озеро под заклятием злых чар. Если заклятие снять, туда вернятся рыба. В страшных рассказках на таких местах обычно бывает голос или видение, а то непонятно, что дальше делать.

— Знак тебе? Мой орбитальный наблюдатель только что засек взрыв ядерного устройства в атмосфере пятой планеты.

— Атомный взрыв в атмосфере? Почерк империи тьмы? Сказать откровенно? Я чего-то такого и ждал — ясно, что этот корт с кирпичным покрытием не из нашей саги.

Раздайся, клич мести! — Горм издал клич мести и запел:

Пусть не смогут могил приготовить на всех!
Пусть слетится на пир воронье без помех!
Будут скальдами сложены саги о том,
Как долг крови сполна уплачу я мечом!

И кровавая слава пойдет на века,
Но глядеть на нее я привык свысока,
И не слава меня за собою зовет…
Ну что ты воешь, дура!

Нет, это я пою, а ты воешь, как зараза! — Горм протянул руку, чтобы отечески вразумить метавшуюся перед ним по отмели и издававшую радостные наивно-кровожадные звуки Фуамнах, и, разжав кулак, увидел что-то блестящее, выкатившееся из пальцев. Нагнувшись, он подобрал маленькое золотое кольцо.

* * *