На златом крыльце сидели

В самом верху, где на восьми ветрах колышется пушистая крона, сидит начальство, чуть ниже – многочисленные ветви: медицинские службы, полицейские держиморды, интенданты разных мастей; и всё это зиждется на огромном стволе, чуть не полностью состоящем из мужичья. С лёгкими зазубринами инакомыслия – деловыми и бунташными элементами.

Боже, что за вздор! Нечего зазря тратить мощнейший ресурс империи – разум Антона Поликарпова! Лучше заняться делом, благо есть над чем подумать…

Осенив себя крестным знамением, старший следователь рывком (вышло не с первого раза) сел, ноги опустились на пол, подошвы коснулись мягкого. В угол с разгневанным писком устремилась хвостатая тень, испуганный вскрик арестанта эхом отразился от стен.

Мясистая ладонь вцепилась в хлебную корку, сей шедевр пекарного мастерства решительно непригоден в пищу. Секунда, и на матрас лег скомканный шарик.

Итак, факт номер один.

Его превосходительство Двинов (упокой, Господи, душу раба твоего Симеона!) преставился не без помощи доброжелателей. Кончина наступила вследствие отравления или в результате реакции организма на пищу. Сие подстроено нарочно!

Пальцы заработали вслед за разогнанным мозгом, второй шарик присоединился к первому.

Факт номер два.

Боясь яда и зная о фокусах собственного пищеварения, сенатор трапезничал из одной и той же посудины – тарелки с вензелем государя императора. Роковое блюдо не могло быть подменено во время ужина, только на кухне. А поскольку в обязанность Евдокии входила дегустация барской снеди, дело не обошлось без её участия. Руководствовалась ли она собственными интересами или была обманута, Бог весть!..

Вереницу крошек дополнил третий, самый крупный, мякиш.

Факт номер три.

Вовлечение кухарки подтверждают трагические события, разыгравшиеся на следующий день после убийства вельможи. Отдавая себе отчёт, что следствие рано или поздно докопается до обстоятельств смерти Двинова, сообщник устранил Евдокию как опасного свидетеля.

Процесс дедукции прервался самым желанным на свете звуком – лязгом ключа в замочной скважине. Коротышка смахнул мучной городок, тело больно ударилось о нары, рассохшиеся доски заскрипели в унисон брани, несвойственной особам 9-го класса.

На пороге возник часовой, с нахохленного мундира тянулись ленточки талой воды.

– Скажите, вахмистр, – сморщился Поликарпов, – неужели нельзя было дождаться окончания снегопада-с?

– Идёмте, господин титулярный советник. Вас ждет товарищ министра.

– Eh bien, merci12.

«Любопытно, – вздохнул сыщик, – чего мне будет стоить убедить шефа в необходимости продолжить расследование?»

***

– Как хотите, ваше высокопревосходительство, но я не стану закрывать дело, – первое, что произнёс сыщик, выслушав извинения начальства, в коих, к слову сказать, не было и нужды.

Несмотря на улыбку, приводившую в движение острые, точно сабли, усы, товарищ министра выглядел измотанным. Политическая обстановка лишала сна, что в преклонном возрасте чрезвычайно вредно. Междуцарствие (кем-то ловко изобретённый термин!) грозило крахом. Дни напролёт чиновник гадал, чем и когда закончится эта катавасия. В светлое время суток пил кофий, ночами – коньяк, всякое утро начиналось с огуречного рассола.

– И правильно, голуба! – кивнул он. – Нужно разобраться, умер ли сенатор Двинов в результате злого рока, а воровство, содеянное кухаркой, есть независимое злодеяние. Или же Семён Николаич пал жертвой ревнивой гарпии. Впрочем, провидение в лице шайки гастролёров расквиталось с заблудшей овечкой куда суровей, чем закон. Да вы присаживайтесь, присаживайтесь!..

Поликарпов, успевший привести себя в порядок, опустился в мягкое кресло, привычно закинул ногу на ногу. Лаковый штиблет покачивался в такт настенным часам, об идеально выглаженные стрелки можно было порезаться.

– Готов ручаться, – покачал головой сыщик, отметив впалые глазницы и заросшее щетиной лицо начальника, – гастролёры здесь совершенно ни при чём.

Кофейник завис в посверкивающей запонкой руке, седые брови вскинулись домиком.

– То есть как это?!

– Поименованная вами артель не оставляет за собой трупов. Не брезгует кровопролитием, а прячет результат… промысла.

Товарищ министра наполнил кружку чёрным, как смоль, напитком, подал гостю, блюдце с колотым сахаром протарахтело по столешнице.

– Угощайтесь, государь мой. Так вы говорите, сии изверги не бросают тела жертв?

– Именно! А в данном случае покойница обнаружилась на самом краю полыньи. Несли топить, да передумали? И в столице ранее не шалили… Нет, ваше высокопревосходительство, не их рук дело. Вдобавок у девушки перерезана сонная артерия!..

Поликарпов сделал многозначительную паузу.

Шеф непонимающие нахмурился.

– Так что с того-с?

– На льду почти не было крови. Следовательно, бедняжку убили в другом месте. Надо полагать, ближе к дому сенатора.

С физиономии заместителя начальника императорской полиции разом слетела кислая мина, слеповатые глаза азартно полыхнули.

– Считаете, дамочку убрал сообщник?

– Да, – просто ответил следователь. – Скорее всего, тело кухарки послужило добычей уличной шантрапы.