На земле и в небе

Лет 17-18-ти я как-то ненадолго, всего на 2-3 дня, навестил своё родное Терёбино, прихватив с собой своё малокалиберное ружьецо. Собираясь домой, я уложил вещи, смазал и упаковал ружьё и пошёл проститься с родными местами природы. Обходя рощу, что недалеко от дома, я увидел с высокого обрыва, сквозь кустарник, сидевшего на речке селезня, который меня не заметил. Что делать? Разные люди в этом случае поступили бы по-разному: один, не утруждая себя ничем, взглянул и прошёл бы мимо дальше, не обратив внимания вообще; другой - вспугнул бы птицу… А я? Конечно же, я не мог пройти мимо… Во мне вспыхнула страсть, аж «мурашки» пошли по телу.

Я неслышно удалился. Прибежал домой. Распаковал ружьё, протёр масло (иначе не будет точности в выстреле). Вернулся. Подкрался. Селезень продолжал сидеть… Выстрел - и удача… Вернулся домой, вычистил и смазал ружьё, снова его запаковал.

Страсть непреодолима. Уж если я загорелся страстью, то не только не поленюсь, но и преодолею что угодно с великим терпением и настойчивостью. Но при этом строгость к себе, контроль, анализ своих поступков всегда со мной, кроме одной страсти, которая «законов всех сильней». Но это просто к слову.

Но настоящая охота началась для меня примерно с 1935 года, когда я встретился с одним блестящим охотником, изумительным стрелком, большим, едва ли не уникальным знатоком охотничьего оружия - Вячеславом Константиновичем Радченко. Он-то меня и соблазнил поехать вместе с ним на охоту. Он был в то время начальником охотничьего хозяйства, поэтому места охоты ему были хорошо известны. Эти выезды оставили во мне неизгладимое впечатление. Только настоящему охотнику доступны и понятны чувства предвкушения при сборе на охоту накануне отъезда. Это предвкушение очень похоже на вдохновение.

В те времена дорога на Переславль-Залесский (город в Ярославской области.) была покрыта булыжником и до того избита, что ехать на автомобиле можно было лишь со скоростью не более 30-40 км/час. До Загорска природа не привлекала особого внимания. Разве лишь перед самым городком она ласкала наш взор. Проезжая это историческое место, невольно чувствуешь, как волнуют события, связанные с давно ушедшем временем.

За Загорском начиналась наша удивительно живописная русская природа. Особенно она восхищала золотой осенью. Тогда казалось, что едешь дорогой, ведущей в рай. Прямая дорога далеко проглядывалась: то круто спускаясь, то поднимаясь, она уходила как бы в таинственную даль, сама разукрашенная по сторонам желтеющими берёзами, кое-где вкрапленными красными осинками и, видимо для контраста, редко попадающимися тёмно-зелёными елями. Но особый колорит, восхищая взор, придавали дубы - то червонного золота, то величавые, буровато-хмурые. И вот наконец, между 101 и 102 километрами от Москвы, с левой стороны дороги, поражая манящей красотой, появлялся песчаный карьер, обрамлённый золотой осенью. Непередаваемой красоты уютное место в русском стиле. Это - традиционный небольшой привал охотников, передышка от дороги. Здесь они, любуясь природой, выпивали и закусывали, предвкушая приезд к замечательному егерю - Герасиму Журавлёву. После отдыха около карьера трогались дальше. И когда волшебно обрамлённая осенними красками дорога заканчивалась подъездом на пригорок, то перед вами внизу вдруг открывался Переславль-Залесский, а слева от него - Плещеево озеро со слегка желтеющей отмелью. За озером раскинулся рыбачий посёлок, вдали на горе виднелись старые монастыри, а за ними дальше - лес, дремлющий в синеющей мгле. Тут окружающая природа преподносила такое великолепие, такую красоту русской величественной картины, поражавшей грандиозностью и широтой просторов, что захватывало дыхание. Невозможно не остановиться, не налюбоваться и не насладиться чарующим видом, наполнявшим душу вдохновенными переживаниями. Волновали чувства, навеянные давней, ушедшей в века историей. Невольно вздохнёшь полной грудью и подумаешь: «Я - человек!» - и жизнь оправдана!

Описывая Переславль-Залесский, я невольно припомнил один случай в моей жизни: художница де Ля Босс писала мой портрет (теперь этот портрет - лучший из лучших в Научно-мемориальном музее Н.Е.Жуковского), а в это время её супруг, красивый старик, академик Кардовский (Кардовский Дмитрий Николаевич (1866-1943) - художник, заслуженный деятель искусств России, известный иллюстратор; М.М.Громов ошибается, называя его академиком.), сидя в кресле и вспоминая Переславль-Залесский, рассказывал интересный эпизод из их жизни.