На запретном берегу

Снова поднявшись на корму, он окликнул часового на соседнем корабле и велел ему разбудить Турио. Тем временем, бормоча и спотыкаясь со сна, команда расселась по веслам. Гребцы терли глаза и зевали во весь рот.

Вскоре перед Конаном предстал Турио — такой же заспанный, как и все остальные.

— Я обойду лагуну и вернусь, если не увижу ничего подозрительного, — сказал ему Конан. — Ты остаешься здесь за меня.

— А что случилось? — Турио, не вполне проснувшийся, соображал еще туговато. — Я ничего не слышал…

— А я слышал! — оборвал его Конан. — Но еще не понял что.

Якорь был поднят, люди расставлены по местам. Киммериец велел начинать грести и как можно тише разворачивать галеру по течению.

Корабль почти бесшумно скользил по зеркальной глади воды. Лишь изредка всплескивали весла. Три галеры спали беспробудным сном; фонари часовых едва горели, а сами сторожа далеко не сразу отзывались на тихий окрик Конана. Ниже по течению, чуть поодаль от остальных, мерцали огни четвертой галеры, но, под плывя поближе, Конан разразился отчаянной руганью: на мелкой волне спокойно покачивалась пустая лодка с фонарем посреди скамьи, кормовой и бушпритный фонари были подвешены на склонившиеся над водой ветви деревьев.

А галеры не было и в помине.

— Всем на весла! — крикнул Конан. — Рулевой, разворачивай корабль и подведи вплотную к третьей галере! Ты и ты, возьмите по пять человек, разыщите свои мечи и следуйте за мной.

Когда нос корабля Конана почти ткнулся в корму последнего судна, он спрыгнул на его палубу и кинулся разыскивать часовых; и вскоре он их отыскал. Первый свалился с койки прямо ему под ноги, когда Конан плашмя вытянул его мечом по тощему заду. Второй, увидев военачальника в таком дурном расположении духа, кинулся к борту, явно вознамерившись спасаться бегством. Конан отвесил ему доброго пинка и помчался на нос, где третий часовой, помаргивая сонными глазами, трясся как осиновый лист, раз за разом повторяя, что он не сделал ничего дурного.

— Ничего?! — ревел Конан. — Ничего?! Пираты уводят нашу галеру у вас из-под самого носа, а вы и ухом не шевелите! Говори, сын греха, видел ты хоть что-нибудь, или вы проспали все на свете? Где Гулизар, задери его бешеный волк?!

С нижней палубы поднялся заспанный кормчий, бормоча на ходу:

— Не утруждайте себя напрасным гневом, мой господин, я сейчас сам все выясню!

— Нет уж, иди сюда, ты можешь мне понадобиться! Капитан, буди команду и готовь к бою! Я иду искать галеру.

— Если это пираты, — вмешался Гулизар, — стоит немного подождать и отправиться двумя кораблями!

— У нас нет на это времени, — отрезал Конан. — Оставайтесь здесь и постарайтесь хотя бы не потерять то, что осталось, раз уж вы умудрились проспать галеру со всем экипажем! Если я не вернусь до рассвета, можете спуститься по течению и попробовать меня поискать.

Вернувшись вместе с Гулизаром на свой корабль, Конан велел зажечь все огни и принести на нос как можно больше факелов. Барабанщики задали ритм и смолкли. Корабль летел по воде почти бесшумно, и Конан напряженно вслушивался в ночные шорохи.

— Ну, кормчий, что скажешь? — спросил он наконец. — Куда они могли утащить ее?

Кормчий на это только беспомощно развел руками:

— Кто ж их знает? Но вероятнее всего, вниз по течению. Они постараются увести ее как можно дальше и спрятать, а для этого здесь есть добрая дюжина подходящих мест…

— Барабанщики, полный ритм! — взревел вдруг Конан, не слушая его. — Рулевой, правь к северному берегу и держись его, как только мы выйдем из течения!

Команда налегла на весла, и барабаны снова смолкли. Галера быстро плыла наперерез потоку, от света факелов, ярко горевших на носу, шарахались сонные крокодилы, да изредка птица вылетала из зарослей тростника, потревоженная плеском весел.

— Пока мы будем так ходить вкривь и вкось от берега к берегу, пираты просто уведут его, — негромко сказал Гулизар. — Они наверняка плывут себе сейчас вдоль стигийского берега и смеются, глядя, как удаляются огни нашей галеры…

— Тс-с! — шикнул Конан, зажимая ему рот железной ладонью. — Тише! Слышишь?

Откуда-то издалека донесся тихий плеск весел, эхом вторящий ударам их гребцов. Конан подал команду свистящим шепотом:

— Гребите изо всех сил! Гелм, правь вон к тому протоку, только осторожно, не врежься в берег!

Факелы погасили, и темный корабль призраком заскользил под самыми ветвями деревьев. Плеск дальних весел становился все громче, к нему прибавился звон металла и ржанье лошадей. Перед ними внезапно открылась большая лагуна, сплошь заросшая камышом, по которому хорошо было видно, что здесь недавно прошло несколько кораблей.

— Ну, теперь приналягте, ребята! Барабанщики, ритм! — уже не таясь, в полный голос взревел Конан. — Вон они!