На «заднем дворе» США. Сталинские разведчики в Латинской Америке

Луис Сосиас Дальмау – адвокат, секретарь парламентской фракции «Прогрессивных демократов». Был представителем литовского агентства ВОКСа в Аргентине, но ушёл с этого поста, т. к. это не давало ему заработка. Политически недостаточно грамотен, но честен и дружески настроен в отношении СССР;

Максим Лапко (Лапако) – представитель «Международной книги» в Аргентине;

Омеро Клеричи – владелец издательства «Амайта». Имеет книжный магазин рядом с факультетом философии и литературы Университета Буэнос-Айреса. В КПА вступил в 1946 году. Дружественно относится к СССР. Может быть использован при организации мероприятий по линии ВОКСа. Обладает широким кругом связей. К его характеристикам, однако, надо относиться осторожно: они не всегда объективны;

Сара Маглионе де Хорхе – директор просоветского издательства «Лаутаро»;

Хорхе д’Урбано – владелец известного издательства «Вьяу», печатающего художественные монографии. Его книжный магазин на улице Флорида пользуется популярностью. Имеет полезные для посольства связи;

Хуан Хосе Сильвейра[136] – директор просоветского издательства «Пуэблос Унидос». Участник гражданской войны в Испании. Написал книгу о методах партизанской войны;

Энрике Аморим – известный писатель, довольно крупный помещик, по рождению уругваец. Через него можно выходить на интересных людей, но следует иметь в виду, что он недавно вступил в КПА;

Антонио Берни – крупный аргентинский художник, обладает интересными связями, настроен просоветски;

Виктория Томина де Россаткевич – бывшая балерина театра «Колон», организатор украинских и белорусских фольклорных групп. Настроена просоветски. Организовала концерт в честь прибытия в Аргентину посла Михаила Сергеева;

Исаак Архентино Вайников – представитель «Арткино» в стране, много сделавший для пропаганды советского кино в стране. Старый член КПА. Сидел в тюрьме. Получает фильмы из СССР по своим каналам, не прибегая к помощи посольства, чтобы избежать упрёков по поводу «идеологической работы» на Советы.

По «списку Рябова» кроме просоветских друзей были и просто полезные друзья:

Паулино Альберди Гонсалес – помощник главного редактора газеты КПА «Ла Ора». Служил связником между посольством и газетой для передачи материалов Совинформбюро.

Альфредо Биллингхурст – начальник таможни в «Десембаркадеро Сур». За небольшие взятки (водка, папиросы) устраивал пропуск грузов советских учреждений без досмотра.

Курт Гуггенхейм – швед немецкого происхождения (или наоборот). Ходатай по всяким делам, официально занимается арендой домов и квартир. Хосе Гальвец – из родовитой, но разорившейся семьи, имеет интересные знакомства среди «высшего общества». В силу бедности берётся за выполнение любых поручений.

Эдуардо Румбо – перонист, депутат парламента. Член комиссии по Пятилетнему плану, поэтому интересуется нашими «пятилетками».

Раймонд Реми – директор мебельной фабрики «Янсен С.А.», поставляющей мебель в «великосветские» салоны. Вращаясь в этих кругах, Реми в курсе слухов и интриг «высшего света».

Винсент Фриас – метрдотель известного ресторана «Ла Кабанья». Испанец. Хорошо относится к России. Как и Раймонд, Реми всегда в курсе «великосветских» сплетен, которыми охотно делится.

Не забыл Рябов включить в список друзей посольства Степана Эрьзю: «Это известный скульптор (см. БСЭ), советский гражданин, живёт в Аргентине около 20 лет, прославился работами из кебрачо. Общается, однако, с рядом подозрительных лиц из белогвардейской эмиграции. Предполагает поехать в Советский Союз».

Рябов не ограничился этой отпиской, решил посмотреть работы скульптора, о котором много писали в уругвайской и аргентинской прессе. Он побывал в мастерской Эрьзи в Буэнос-Айресе и был потрясён: «Уникальный талант, гениальные произведения! Надо помочь скульптору с возвращением на родину. Если мы этого не сделаем, прощения нам не будет». С подачи Рябова с Эрьзей познакомился посол Сергеев и его жена Тамара, скульптор по профессии, восторгам которой не было предела, а она была человеком с изысканным вкусом. Возможно, именно её слово стало решающим для посла: не откладывая дела в долгий ящик, он направил в Москву телеграмму с обоснованием целесообразности скорейшего возвращения Эрьзи на родину.

Конечно, за скульптора пришлось побороться, и в этом благородном деле объединили свои усилия посол, Рябов и Папоров, который был чем-то вроде связника между посольством и скульптором. Эрьзя несколько раз упаковывал свои скульптуры, их было около двухсот, и распаковывал. Постоянно возникали какие-то препятствия, вызывавшие сомнения у немолодого уже мастера.

Из интервью Папорова: