На взлёт!

– Постой-постой, что ты мелешь? Почему я за свои деньги должен к чему-то прислушиваться и принюхиваться? Разве ты не доведешь меня до самой лавки?

– Я, ваша милость, за одну-единственную монетку расскажу, как следует идти. Уж так подробно расскажу, что ваша милость и с закрытыми глазами дорогу отыщет!

– Ну уж нет! Пожалуй, я найду себе провожатого, который не станет морочить мне голову, доведет до порога нужной мне лавки... а по пути расскажет, почему встречный трус отказался меня туда вести. И заработает он этим... скажем, полделера.

– Полделера! – взвыл бродяга. – Да за полделера я... идемте, ваша милость!

И всю дорогу оборванец страшным голосом пересказывал Двуцвету сплетни, которые ползали вокруг книжной лавки сеора Дэмиано. Говорили, например, что дом этот пожирает людей. Войдет туда ничего не подозревающий бедолага – и не выйдет больше. Молочница Нанна клялась Антарой Кормилицей, что у нее не раз скисало в кувшинах молоко, когда она просто-напросто проезжала на своей тележке мимо особняка диль Рокреди. Рассказывали про жуткие завывания, которые порой доносились по ночам из-за наглухо закрытых ставней. Слуг в доме не было, только иногда две смелые женщины приходили туда мыть полы. Хозяин жил совсем один, не боясь ни воров, ни прочих лихих людей. Да и кого ему бояться? Кто к нему сунется? И еще: живет он здесь год за годом, скольких уже соседей пережил, а все не стареет!

– И сколько же лет этот господин живет, не зная старости? – посмеиваясь, уточнил Двуцвет.

– Много, ваша милость! Сто! Двести! – выразительно замахал руками бродяга.

– Ох, до чего же вы, иллийцы, любите преувеличивать!..

Когда путник и его провожатый дошли до двухэтажного особняка со стенами, украшенными лепниной, Двуцвет вручил оборванцу обещанные полделера. Бродяга рассыпался в благодарностях и сунулся целовать руки щедрому спутнику.

Опытный Двуцвет был начеку и уловил момент, когда ловкая рука иллийца скользнула ему под плащ...

Перехватив руку повыше запястья, Двуцвет резко вывернул ее. Бродяга рухнул на колени и взвыл от боли. При этом он уронил свою добычу – только что сорванную с пояса Двуцвета серебряную снежинку на тонкой цепочке. Это был талисман, который Двуцвет носил на поясе, укрывая складками плаща.

Возиться с вором Двуцвету было некогда. Он разжал пальцы – и бродяга, вскочив, умчался прочь.

Двуцвет поднял с мостовой серебряную цепочку с талисманом. Надо бы снова прицепить ее к поясу, но большое тонкое колечко смялось, а возиться с ним, приводя в порядок, было некогда. Двуцвет зажал цепочку со снежинкой в левую ладонь, а правой решительно взялся за дверной молоток и постучал в дверь.

2

Душа этого человека проглянула на минуту, как выглядывает иногда лицо злодея из окна почтенного буржуазного дома.

(О. Генри)

Двуцвет не удивился тому, что дверь ему отворил хозяин дома со свечой в руке. Говорил же проводник-бродяга, что в этом доме прислуга не держится. Странным было другое: чувство узнавания при взгляде в вежливые серые глаза сеора Дэмиано.

Произнося обычные приветствия и извинения за поздний визит, Двуцвет рылся в памяти. Где он мог встречать этого человека?

А нигде! На зрительную память Двуцвет не жаловался, а внешность этого моложавого, хотя и совершенно лысого человека была достаточно приметной, чтобы его запомнить навсегда. Сколько лиц скопилось в памяти Двуцвета! Как монетки в копилке – авось да пригодятся!

А вот такой «монетки» в его казне нет!

Тогда почему сейчас такое ощущение, что перед Двуцветом – знакомый? Причем недобрый, нехороший знакомый...

Но чувств своих Двуцвет не выдал. Говорил со всей обходительностью:

– Мое имя Рагнельд, сын Урвильди, внук Стангара. Я купец из Горячих Ключей. Если бы не надо было уезжать завтра, на рассвете, я не позволил бы себе побеспокоить почтенного человека, когда лавка уже наверняка закрыта. Но мне нужна одна из ваших книг, сеор Дэмиано. Хочу купить для сына-небохода рукописную лоцию – не всякую, а определенную, очень подробную. Уверен, что мы сойдемся в цене.

– В самом деле? И вы уверены, что эта книга есть у меня?

Двуцвет молча кивнул. Ему не хотелось рассказывать об иллийских соглядатаях, которые проследили путь книги до лавки, а также узнали кое-что о пристрастиях Дэмиано диль Рокреди, который оставляет для своей коллекции книги с драматической историей.

– Прошу, – промолвил хозяин. – Вход в лавку с другой стороны, но мы пройдем через внутреннюю дверь.

Он пошел впереди, освещая гостю путь через узкий коридорчик. Двуцвет последовал за ним, на ходу прикидывая, как ему половчее сказать этому коллекционеру, что его интересует не товар из лавки, а вещь из его собрания.