На всю жизнь

Кей улыбнулась и заспешила вниз по крутым ступеням, ведущим к подножию Русского холма. Постукивая каблучками черных ботинок по деревянным ступеням, она спустилась, едва переводя дух, непрестанно думая о смуглом красавце Нике.

Узнав о нем много нового, она с легкостью простила ему его прошлые грехи. Был ли у него хоть малейший шанс стать другим человеком, измениться? Что могло бы случиться с ней самой, если бы не любящие, добрые родители, с их наставлениями? А ужасный проступок Керли? А ведь на его стороне были все преимущества. Да, теперь было легко понять и простить, оправдать плохое поведение милого Ника.

Даже ведя себя не лучшим образом, Ник был привлекательным и забавным. Когда же он был по-настоящему обворожительным, как прошлым вечером в «Урагане Гасси», ему не было равных.

А когда он был охвачен страстью… когда его красивые, отливающие серебром глаза наполнялись теплом, и нежные, прекрасно очерченные губы…

Кей поежилась, потом захихикала.

Немедленно одернув себя, она поклялась, что повторения вчерашнего упоительного вечера не будет. Капитан Армии спасения ни за что не должна позволять владельцу салуна в Барбари-Коуст держать себя в объятиях и целовать так, как это делал Ник. Она допустила оплошность, слушая, как он дерзко бормочет «Я хочу тебя», и не поставив его на место.

Этого больше не повторится. Она не допустит этого. Но она не должна показать, что сомневается в нем. Не теперь, когда она отчетливо представляет себе маленького брошенного мальчика, каким был Ник в детстве. Одинокий и напуганный, изо всех сил старавшийся выжить, учившийся не принимать все близко к сердцу, в то время как все, что ему было нужно и чего он хотел, — это быть любимым.

Когда Кей подходила к «Золотой карусели», начал сгущаться вечерний туман. Густой и тяжелый, он обволакивал ее, и ей приходилось осторожно пробираться по улице. Дойдя до пересечения улиц Пасифик и Грант, она сошла с тротуара, сделала пару шагов и тут же в страхе отскочила назад.

На Кей едва не наехал приближающийся экипаж. Душа у нее ушла в пятки, и она схватилась за холодный металл фонарного столба, когда нарядная упряжка завернула за угол. В тумане возница не заметил ее. Она лишь смутно различила пассажира в цилиндре.

Кей даже в голову не могло прийти, что это Ник.

Ник сидел в экипаже, откинувшись назад, широко расставив колени и глядя прямо перед собой. Он не заметил женщину в униформе, прижавшуюся к фонарному столбу.

Нику даже в голову не пришло, что на углу окутанной туманом улицы стоит Кей.

Экипаж проехал мимо.

Кей перебежала Пасифик-стрит.

Она подергала черные кожаные двери «Золотой карусели». Обе были заперты. Она поспешила вдоль стены белого оштукатуренного здания и проскользнула по переулку к черному служебному входу. Потом позвонила и стала ждать.

Дверь настежь распахнулась, и на пороге появилась Анджела Томпсон в открытом театральном костюме с блестками. Статная брюнетка кивнула стройной рыжеволосой девушке.

— А, привет, капитан. Заходите. Чем могу быть полезна? — сказала танцовщица.

— Здравствуйте, мисс Томпсон. — Кей вошла внутрь. — Где Лин Тан?

— Он повел дочь в библиотеку заниматься, — ответила Анджела Томпсон. — Ему всюду чудится угроза преступного клана.

— Да, конечно. А Ник? Он здесь? — Анджела Томпсон пожала голыми плечами.

— Откуда мне знать? Поднимитесь наверх и посмотрите сами.

— Спасибо. Я так и сделаю.

Кей взбежала по ступеням и, затаив дыхание, с бьющимся сердцем постучала в дверь квартиры Ника. Не желая уходить ни с чем, она постучала еще. Потом, разочарованная, спустилась вниз. Решив про себя, что не уйдет, не повидав его, она приготовилась ждать.

Кей заставила себя безмятежно улыбнуться и вошла через занавешенную дверь в полутемный зал. Несколько девушек из «Карусели» сидели за стойкой бара, потягивая пунш, болтая и смеясь.

— Капитан Кей, — тепло приветствовали они ее, — присоединяйтесь к нам!

— Как продвигаются дела по спасению душ? — спросила одна.

— Выпейте с нами, — поддразнивала другая.

Кей села рядом с девушками. Задохнувшись от быстрой ходьбы, с пересохшим горлом, Кей проговорила:

— Мне хочется пить. Я была бы вам очень благодарна за какой-нибудь прохладный сок. — Взглянув на высокий стакан в руках Анджелы Томпсон, она сказала: — Этот виноградный сок, который вы пьете, Анджела, кажется восхитительным.

Анджела взглянула на свой стакан, посмотрела на Кей и лукаво заулыбалась:

— О да, капитан. Пунш из виноградного сока. Так оно и есть. Налить вам стаканчик?

Девушки дружно засмеялись. Кей засмеялась вместе с ними и сказала:

— Да, пожалуйста. На вид очень освежающий напиток.

— О, капитан, это верно, — промолвила сильно нарумяненная Трикси Дейвис с ямочками на щеках, и девушки снова засмеялись.

Анджела проскользнула за стойку бара, чтобы оказать гостье честь. Скорее, опозорить. «Виноградный сок», который она собиралась приготовить для ничего не подозревающего капитана, был на самом деле пуншем.