На всякого блатного найдется пуля

Чтобы слегка изменить внешность, Степану пришлось побриться. Станок для бритья он взял из непочатой упаковки в ванной. На полочке нашлась и пена для бритья. Все это осталось от квартирантов. Побрившись, он воспользовался кремом после бритья. Затем подкорректировал форму бровей, чтобы они были не такими широкими. Получилось убого, но зато здорово будет отвлекать от лица. После он осветлил волосы перекисью водорода, обнаруженной в аптечке. Посмотрел на себя в зеркало и пришел к заключению, что сходства с его фотографией, которую крутили по ТВ, стало еще меньше. Подслеповатая хозяйка никаких изменений поначалу не заметила. Они поужинали, а потом, когда Степан шел к входной двери, Клавдия Петровна надела очки, глянула на него и воскликнула:

– Ба, да ты совсем седой стал! А я только что заметила!

– Жизнь такая, стрессы, – пожаловался он, надевая туфли Гудкова. Вызвав такси, он поправил милицейскую фуражку перед зеркалом и одернул китель.

– И в горячих точках, наверное, был? – сочувственно спросила старуха.

– Приходилось, бабуля. – Степан снял трубку зазвонившего в прихожей телефона. Женский голос сообщил, что у подъезда его ждет белая «Ока».

– Замечательно, – ответил он, положил трубку, поднял с пола спортивную сумку и бросил хозяйке: – Ну, я пошел!

– С Богом, – кивнула она, перекрестив его.

На улице, открывая дверь такси, Степан краем глаза заметил серый автомобиль дежурной части, закативший во двор. Рокочущий звук его двигателя нельзя было спутать ни с чем. Степана бросило в жар. Не подавая вида и не обращая внимания на милицейскую машину, он сел в такси, захлопнул дверцу и назвал водителю адрес. Такси тронулось. «УАЗ» проехал мимо и остановился у первого подъезда пятиэтажки. Что было дальше – он не видел, так как «Ока» выехала со двора. На улице мимо них проехал «УАЗ» патрульно-постовой службы. Чуть дальше патруль проверял документы у растерянного мужчины, чем-то похожего на Степана.

– Слушай, если не секрет, что происходит? – поинтересовался таксист, кивнув на патруль. – Ловят кого-то?

– Ловят, – кивнул в ответ Степан, провожая взглядом сотрудников ППС. Судя по происходящему, район шерстили конкретно.

На такси Степан доехал до стадиона «Динамо», там вышел, нырнул в кусты за стадионом, переоделся в укромном месте, спрятал в канализационном колодце сумку и снова вышел на улицу. Теперь на нем был кожаный пиджак одного из квартирантов, зеленая футболка, джинсы, бейсболка, очки. Солнце спряталось за крыши домов, и подул прохладный ветерок. Однако, несмотря на вечернюю прохладу, в пиджаке все равно было жарко. Но снять его Степан не мог, так как некуда было спрятать пистолет. Непонятный сверток в руках будет привлекать внимание. Присев на лавочку у главного входа на стадион, Степан достал сотовый. Звонить со съемной квартиры он не мог – звонок бы моментально проследили, а так пусть определяют местоположение, через минуту его уже тут не будет.

Через телефон Степан вышел в Интернет и, связавшись с Фарамундом, отправил ему заранее продуманное сообщение, в котором просил выложить где-нибудь в Интернете его исповедь, записанную перед ужином. В исповеди Степан рассказал, как все было на самом деле. Снимал он себя видеокамерой сотового со спины. В качестве доказательства предъявил в камеру удостоверения, которые забрал у оперов.

«Так ты и есть тот самый «ассенизатор»? – изумился Фарамунд. – Ну ты крут!»

«Ага, крут, – написал в ответ Степан. – Таких крутых в конце игры обычно орки сжирают».

«Держись», – посоветовал Фарамунд и отключился.

Степан отключил сотовый, достал батарею питания, сунул все в карман и быстро пошел прочь. Часы на арке стадиона показывали шесть вечера. Теперь ему предстояло самое трудное – доказать всем, что он не сумасшедший. Артем Новохватский с позволения Гудкова контролировал точки по продаже наркотиков. Степан однажды случайно в своем расследовании зацепил одного из хозяев такой точки, однако доказать ничего не удалось: старший оперуполномоченный с помощью знакомого следователя прокуратуры развалил дело. Обвиняемый вышел на свободу, а Гудков прямо предупредил Степана, чтобы не совался, куда не надо. И вот настал час расплаты…

* * *

Старший оперуполномоченный сосредоточенно морщил лоб, вчитываясь в разложенные на столе страницы личного дела бывшего коллеги. Гладкая биография без зацепок. Близких родственников нет. С дальними родственниками отношений не поддерживает. Друзей тоже нет. Было видно, что Асколов держался от людей на расстоянии. Служил в спецназе ФСБ, но оттуда хрен чего полезного получишь, вся информация засекречена.

В дверь кабинета без стука вошел Гена Жарков.

– Ну, чем порадуешь? – спросил Гудков.

– Да пока нечем, – виновато пробормотал Жарков.

– Блин, бабу его хоть нашли бы, – заорал Гудков, хватив кулаком по столу. – Чего приперся-то вообще?

– У меня предложение есть, – тихо сказал опер, глядя в пол.