На восьми фронтах

- Полковник Копцов дважды ранен. Я пытался отправить его в госпиталь, но он всякий раз убеждал меня оставить его в соединении. Отважный человек, хороший командир!

Мы приехали в дивизию, когда ее полки только что отбили вторую за этот день яростную атаку врага. Фашисты на сей раз бросили в бой не только танки и пехоту, но и вызвали для поддержки свою авиацию. Свыше 30 бомбардировщиков ссыпали бомбы на оборону полков и батальонов соединения, но танкисты не дрогнули, не отошли ни на шаг.

Я бы, пожалуй, и не узнал Копцова, если бы не Звезда Героя у него на груди. Василий Алексеевич сильно похудел, черты лица как-то заострились. Правая рука полковника была перебинтована и заложена за отворот комбинезона. На голове, под шлемом, тоже белели свежие бинты.

Мы разговорились, вспомнили Халхин-Гол, общих знакомых. И только было подошли к событиям сегодняшнего дня, как нас прервал комиссар дивизии В. И. Черешнюк. Он доложил Копцову, что идет в полк Ермакова, где сейчас состоится партийное собрание.

- Партийное собрание полка на передовой? - откровенно удивился я.

- А почему бы и нет?- пожал плечами Черешнюк.- Фашисты, думается, теперь до утра будут приводить себя в порядок.

- А можно мне пойти с вами на это собрание? - спросил я у комиссара.

- Пожалуйста,- кивнул Черешнюк.

И мы пошли.

Командный пункт нужного нам полка размещался на опушке леса. Несколько впереди угадывались огневые позиции артиллеристов. А рядом с КП находился резерв: три танка, бронемашина и до двух взводов автоматчиков.

В некотором отдалении, в глубине леса, лежала небольшая лощинка, поросшая редким сосняком. Лучшего места для собрания и найти трудно.

Коммунистов в части осталось не густо: немногим более тридцати человек. А на собрание сумело прийти и того меньше: двадцать два. Зато немало собралось беспартийных. Собрание-то открытое.

Многие из пришедших ранены, с повязками. И все, это видно по лицам, предельно утомлены. Шутка ли, десять дней в походах и боях! Но такова уж сила дружбы, боевого товарищества - собрались вместе, и на лицах уже улыбки.

Пришли по полной боевой форме - дай сигнал, и люди тут же ринутся к своим танкам и орудиям.

Минутой молчания почтили память погибших. Имена этих коммунистов не упоминали, слишком уж большим был бы список, а времени в обрез. Но, думается, каждый из присутствующих успел за эту минуту вспомнить своего близкого друга, боевого товарища, сложившего голову в боях за свободу и независимость любимой Отчизны.

Затем командир полка полковник И. П. Ермаков сделал короткий доклад о задачах партийной организации части в боевых условиях. Собственно, это был не доклад, а скорее беседа старшего товарища с ними, коммунистами. Ермаков, в частности, рассказал о боевых делах полка за последние несколько дней боев, назвал героев, не скрыл недостатки и упущения, которые приводят к излишним потерям и неудачам, проинформировал о положении на фронте.

В прениях первым взял слово автоматчик Иван Середа. Коренастый, крепко сбитый, с большими натруженными руками, он, прежде чем начать говорить, оглядел своих товарищей - коммунистов долгим взглядом. Сказал, тяжело вздохнув:

- Да, большие потери понесла наша партийная организация... - Снова помолчал, кашлянул так, будто ему не хватило воздуха, и продолжил: - Война сурова и зла. Это мы все видим. Что же показали бои, которые мы с вами ведем с самого Даугавпилса? Фашист пока берет техникой и, я бы даже оказал, наглым духом. Но как только ему дают настоящий отпор, он не выдерживает. Вот у нас на глазах происходил один такой поединок зенитной батареи лейтенанта Кожевникова с двенадцатью "юнкерсами". Зенитчики с первых же выстрелов подожгли один самолет. Словом, показали, что этот налет фашистам безнаказанно не пройдет! И что же? Ни одна бомба при первом заходе не попала в цель!

А когда "юнкерсы" разворачивались, чтобы сделать второй заход, батарея сбила еще один самолет. И помните, как остальные, сыпя бомбы куда попало, поспешили уйти? Вот так и надо учить этих наглецов!

О себе Середа почему-то не говорил. Хотя, как я потом узнал, он дрался отважно. В Даугавпилсе, например, Середа, заметив фашистский танк, который вел из-за разрушенной стены пулеметный огонь (орудие, видимо, было повреждено), решил его уничтожить. Но как? Гранат под рукой не было, он их израсходовал раньше... Огляделся. И увидел валявшийся неподалеку... простой топор. Схватил его, перебежками от укрытия к укрытию зашел к танку с тыла, взобрался на него и сильным ударом топора погнул ствол пулемета. Огонь прекратился, и наши бойцы ринулись вперед.

Через день Середа один на один вышел против тяжелого фашистского танка и подорвал его противотанковой гранатой. За эти подвиги мужественный коммунист был удостоен звания Героя Советского Союза.

Но об этом я узнаю потом, примерно через неделю. А пока же шло партийное собрание и выступали коммунисты. Вслед за Иваном Середой слово взял механик-водитель танка сержант Михаил Илюхин.