На восходе солнца (Сборник)

Он знал, что это не бред. Все было именно так. Больной, почти невменяемый Юст Штанге до конца выполнил свой долг. Он сумел подавить на корабле безумный бунт и, чтобы не подвергать опасности неведомой болезни других людей, вернул «Ладогу» на Мезу. Дабы ничто, даже безумие, не заставило их изменить своему долгу перед Землей, разрушил пульт управления кораблем. Наверное, он был уже совсем плох, если действовал скорчером, как дубиной. А дальше? Болезнь прогрессировала, может быть, потому что Юст выложился, истощил запас своих сил. Верность долгу приобрела страшные, карикатурно трагические контуры: Штанге решил уничтожить не только корабль, но и вообще всех землян, находящихся на Мезе. И все это из-за безмерной любви к родной Земле! Эх, Юст, старый товарищ!

- Вы задумались, - словно извиняясь, сказал Родин, - а мне хочется рассказать вам еще об одной истории. Помните, как я испугался, когда увидел вас?

Лобов утвердительно кивнул.

- Я испугался не случайно. Здесь кто-то был. Я очнулся, а он сидит. Сидит и смотрит.

13

Лобов нахмурился, присматриваясь к Родину, и медленно переспросил:

- Кто? Кто сидит и смотрит? Штанге?

Родин замотал головой.

- Нет, не Штанге, - он понизил голос, - и вообще не человек. Высокий, тонкий, гибкий, какой-то змеиный.

В глазах Родина мелькнул и пропал страх.

- Может быть, я просто бредил? - вслух размышлял он. - Хотя вряд ли. Кто же тогда освободил меня от веревки, которой опутал Штанге?

У Лобова мелькнула было мысль, что Родин заговаривается, но он тут же отбросил ее.

- Рассказывайте, - попросил он, - рассказывайте обо всем как можно подробнее.

Родин взглянул на него с надеждой.

- Так вы считаете, что это не бред? Я и сам так думал, но в то же время очень странно все происходило. Мезоец сидел, смотрел на меня большими глазами и молчал. Знаете, зрачки у него не круглые, как у нас с вами, а щелевидные. И как будто дышат: то расширяются, то сжимаются в узкую черточку. Хотя он и рта ни разу не раскрыл, я каким-то образом получил исчерпывающую информацию о планете Меза.

Сначала мезоец, так, наверное, надо называть его, несколько раз переспросил - понимает ли его Родин. Биолог понимал, но был так ошарашен, что лишь после пятого или шестого его вопроса ответил утвердительно. И тогда мезоец начал рассказывать, если только это можно назвать рассказом, ведь он не открывал рта.

Земляне прилетели на планету, на которой угасают последние искры очень древней и когда-то могучей цивилизации. Со времени изобретения первой письменности и по сегодняшний день прошло около двухсот миллионов лет по земному счету. На Мезе ключом била разумная жизнь, когда на Земле не только людей, но и обезьян еще не было. В отличие от людей, мезойцы не млекопитающие, а рептилии. У них менее совершенный мозг, не столь интенсивно протекает обмен веществ, замедлены психические реакции. Поэтому их история по сравнению с человеческой силой растянута во времени. Но это не мешало неуклонному прогрессу.

Мезойцы, очевидно вследствие меньшей конкуренции со стороны других видов живых существ, отличались более развитой изначальной гуманностью. Они довольно быстро покончили с племенными распрями и социальными проблемами и зажили единой и дружной всепланетной семьей. Беда пришла неожиданно. Имя ей - информационный кризис. Его пережили и земляне, только в более мягкой форме. В ту пору ученые полушутливо-полусерьезно говорили, что легче заново изобрести устройство, чем просмотреть и изучить все, что о нем написано. Каждый ученый работал на свой страх и риск, слепо пробиваясь вперед и не задумываясь над тем, к каким результатам приведет через десятки лет в муках рожденное им открытие. Но земляне быстро преодолели этот перевал, создав обширную семью компьютеров, которые взяли на себя всю черновую интеллектуальную и информационную работу. На Мезе, где машиностроение в широком смысле этого слова было развито заметно слабее, информационный кризис и стал роковым. А ведь было немало мрачных предсказаний о будущем человечества. О том, что компьютеры, созданные людьми, в конце концов восстанут против своих создателей, уничтожат их и установят собственное господство. На деле же оказалось, что компьютеры спасли людей, а на Мезе беда стряслась как раз потому, что ее аборигены не сумели своевременно изобрести себе думающих помощников.