На восходе луны

— Но ведь и вам, в таком случае, все известно. Мартин сказал, что на вас тоже идет охота. Почему же вы согласились отправиться сюда со мной? Почему не отослали меня прочь и не остались на своем острове? Так, по крайней мере, вы были в безопасности.

— Не совсем. За моим скальпом то и дело кого-то присылали. Причем всякий раз больше и больше.

— Это вы убили Мэри Маргарет Хэноувер?

— Это тебе тоже Мартин сказал? — Откинувшись на спинку софы, Джеймс пристально смотрел на Энни из-под полуприкрытых век. — Интересно, как он сам узнал об этом?

— А вас это не тронуло?

— Это моя профессия, — признал Джеймс. — Меня этому обучили. Я уже давно об этом не думаю. Я говорил тебе, что продал душу дьяволу, но ты не поверила. А ведь это правда.

— А… мой папа?

Энни была готова вот-вот расплакаться; глаза её подозрительно блестели, хотя голос звучал твердо. Джеймс даже на мгновение усомнился, стоит ли подвергать её такому испытанию. Затем решил, что все-таки не станет её щадить, ибо время лжи и притворства минуло безвозвратно.

— У него души не было изначально, — отчеканил он.

Вопреки его ожиданиям, Энни даже не вздрогнула.

— Кто убил его? — спросила она.

— Почему бы тебе не задать этот вопрос Мартину? На сей раз все карты, похоже, в его руках.

— А он сказал, что вы знаете. И ответите мне.

— На твоем месте, я бы лучше выкинул это из головы.

— Я не могу.

Джеймс встал и направился к кухне.

— Надеюсь, тебе удастся выйти живой из этой передряги, — бросил он через плечо.

— Я тоже надеюсь, — эхом откликнулась Энни.

Больше он к ней не подходил. Лежа на кровати, Энни внушала себе, что правильно поступила, высказав ему то, что думала. Несмотря на поздний час, сна у неё не было ни в одном глазу.

Джеймс же смотрел по телевизору очередной выпуск новостей и пил текилу. Похоже, он вовсе не нуждался во сне, и это почему-то служило Энни слабым утешением. В Джеймсе оставалось все меньше и меньше человеческого — он напоминал ей некое мрачное порождение Тьмы, таинственное создание, лишенное души.

В конце концов она все-таки забылась тревожным сном. То и дело просыпалась в холодном поту, охваченная ужасом; она боялась, что Джеймс смотрит на нее, спящую. Но всякий раз, когда она открывала глаза, Джеймса поблизости не оказывалось. Наконец она сказала себе, что просто грезит, и крепко уснула.

Когда Энни проснулась снова, было уже светло, и Джеймс трогал её за плечо.

«Все, — вихрем промелькнуло в её мозгу, — на сей раз он меня убьет».

Но Джеймс только откинул в сторону простыни.

— Пора убираться отсюда, — процедил он. — У тебя пять минут на сборы.

— Куда мы едем?

— Искать ответ. А главное — подальше отсюда. Чтобы не попасться в лапы врага, девочка, нельзя подолгу засиживаться на одном и том же месте. Особенно, если кому-то — пусть даже одному-единственному человеку — оно уже известно.

— Но ведь Мартин ваш друг, — возразила она, ещё не полностью отойдя от сна. — Разве вы ему не доверяете?

— У меня нет друзей. И я никому не доверяю. Вставай и пошевеливайся, иначе мне придется бросить тебя здесь.

— Да, вы только повода и ждете, — проворчала себе под нос Энни, выбираясь из постели.

Она сказала это так тихо, что Джеймс не мог её слышать, и тем не менее он остановился, затем медленно повернулся и сказал:

— Вот именно. Так что лучше — не давай его. Не соблазняй меня.

Энни с грустью подумала, что, при всем желании, соблазнить Джеймса Маккинли не способна. Ей понадобилось меньше пяти минут на то, чтобы принять прохладный душ и облачиться в просторные джинсы и футболку. Когда она вышла из душа, ещё влажная, с мокрыми, падающими на спину волосами, Джеймс уже стоял у двери. Волосы его были перехвачены лентой на затылке, а под джинсовой курткой угадывались очертания пистолета.

Ни слова не сказав, он деловито расправился с замками.

— Вы чем-то напоминаете Мефистофеля, — неожиданно для себя самой сказала Энни.

— Только я куда опаснее, — последовал ответ.

Энни спорить не стала.

Несмотря на довольно ранний час, солнце уже припекало. Мимо трейлера прошмыгнула облезлая собачонка, а в оконце одного из соседних трейлеров дрогнула и дернулась занавеска.

— Ты как предпочитаешь — сзади или спереди? — спросил Джеймс.

Сердце Энни екнуло.

— В каком смысле? — дрожащим голосом осведомилась она.

— Ты достаточно миниатюрна, чтобы не мешать мне управлять мотоциклом, даже если сядешь впереди меня, — пояснил Джеймс. — Если хочешь, можем попробовать так.

— А в чем тут преимущество? — недоуменно спросила Энни. — Ведь я буду мешать вам.

— Верно, — согласился он, — но твоя спина — идеальная мишень.

Если он пытался её запугать, то на этот раз ему это почти удалось.

— Но если первым убьют вас, то мотоцикл разобьется, и погибнем мы оба, — рассудила Энни. — Я поеду сзади.

— Как угодно. Кстати, сегодня ты в лифчике?

— Да, — свирепо ответила Энни.

— Отлично.

Она вскарабкалась на сиденье мотоцикла позади Джеймса и, обхватив его обеими руками за талию, дала себе слово без необходимости не прижиматься.