На восходе луны

Как она могла забыть, насколько Джеймс силен и проворен? Он схватил её сзади и дернул к себе так резко, что Энни врезалась прямо в него. Учитывая, сколько Маккинли выпил, Энни думала, что собьет его с ног, но он даже не покачнулся, стоя твердо как скала.

– Я же говорил тебе – здесь небезопасно, – хрипло сказал он.

– По-вашему, мне безопаснее здесь, с вами? – презрительно спросила Энни. – Когда вы в таком состоянии?

– А чего ты боишься, Энни? – спросил он. – Что я тебя изнасилую? – Голос его звучал насмешливо. Маккинли рассчитывал, должно быть, что вопрос его покажется Энни нелепым. Но ей почему-то так не показалось.

Она сделала вид, что не расслышала его слов.

– Похоже, вы сейчас не в том состоянии, чтобы оградить меня от мифических опасностей, которыми так меня стращаете, – презрительно промолвила она.

– Энни, никто не отберет тебя у меня, если я сам не решу тебя отпустить.

И вновь в его хриплом, с налетом техасского акцента, голосе послышались какие-то странные нотки. Почему-то Энни вдруг вспомнила про Мартина. И подумала, что именно он, а не какой-то безликий злодей захотел бы отобрать её у Маккинли. Но ведь Джеймс, наверное, не секс имел в виду. Он рассуждал о жизни и смерти.

– Я хочу вернуться домой, – заявила она. – Поговорю с Мартином – может, он сумеет аккуратно навести справки. Хотя бы для очистки совести.

– Замечательно, – кивнул Маккинли. – Но только не сегодня.

Внезапно Энни осознала, что все ещё прижимается к нему. Она ощущала жар его тела под защитным костюмом, уже заметно измятым. Слышала равномерные биения его сердца. Именно этот четкий и размеренный ритм и успокоил её. Если бы его сердце колотилось как безумное, она бы все-таки попыталась сбежать, не задумываясь о последствиях. Маккинли же, несмотря на выпитое спиртное, был совершенно спокоен и полностью владел собой.