На вершине холма

В холле их ждала уже полиция, они на глазах Баюны арестовали отца, кто-то прошел мимо, спустился в подвал, через мгновения, на носилках вынесли труп и увели отца, кричащего: «не будь ею, не будь ею». Какие-то люди, может быть полицейские подходили по очереди к Баюне, она только и делала, что кивала. Но вот и они покинули этот дом, девушка осталась совсем одна.

Шли годы, дом стоял. Иногда по вечерам, на втором этаже зажигался свет, но через какое-то время и света в доме видно не стало. Цветы под окнами дома завяли, на деревьях, на которых росли яблоки или вишня, плоды каждую осень лежали, гния на земле. О доме никто не заботился, да и самой Баюны больше не видели люди. Иногда, любопытные жители засовывали свой носик за изгородь, но от чего-то пугались и быстро возвращались обратно, спускаясь с холма так, будто бежали от зверя.

Прошло 10 лет. И владелец дома вернулся домой. У него появилось много седины, но это все еще был мужчина, лет пятидесяти, может чуточку больше в самом расцвете своих лет. Войдя за изгородь, он не узнал свой дом. Дом требовал ремонта, сад нуждался в срочном уходе. Он осмотрел свои владения и задержал свой взгляд на окне, где была комната дочери. В окне стоял темный силуэт с длинными темными волосами. «Наверняка это моя дочь», – подумал мужчина.

Он стремительным шагом поднялся по ступеням на крыльцо, раскрыл двери, которые были открыты. В доме не было света. Лишь от дневного света, который падал в большие окна, можно было что-то разглядеть. Он поднялся на второй этаж, дверь в комнату Баюны была приоткрыта.

«Баюна», – позвал отец дочь, но никто не откликнулся. И он вошел в ее комнату…

На следующий день, с крыльца спускался старик, очень хромающий на одну ногу, нервно бубнящий что-то себе под нос. Как быстро постарел вернувшийся вчера домой мужчина. Его глаза что-то искали. Он осмотрел качели, обернулся назад, но ничего не нашел. Старик посмотрел на окно дочери, оно почему-то было открыто, и он с ужасом услышал колыбельную жены.

«Нет, нет, нет!» – закричал старик, схватив себя за голову. Он попытался идти быстрее, но он хромал. Старик направился обратно, к выходу из двора. Он обернулся еще раз и услышал истерический смех, доносящийся из окна Баюны, который тут же сменился душераздирающим плачем.

«Такая же, как она», – подумал старик и ушел прочь.