Читаем На «Варяге». Жизнь после смерти полностью

По случаю войны мы съезжали на берег в форме, а не в статском платье, как полагается в мирное время. Англичане встречали нас, как союзников, очень ласково и приветливо. Мы получали и в одиночку и все вместе приглашения в клубы, в собрания, на концерты и т.п. Всюду слышались звуки гимнов «Боже Царя Храни» и «God save the King».

Доставка нам угля несколько задержалась. Наконец, к «Варягу» и «Чесме» подвели баржи и начался «угольный ад». Хотя благодаря тропической жаре адмирал решил, чтобы грузили береговые грузчики–туземцы, но все же и офицерам и команде для организации работы приходилось участвовать лично. Благодаря этому многие из нас заболели, не приспособившись достаточно быстро к непривычным тропическим условиям, при повышенной духоте и влажности. В число таких больных попал и я.

Пока наши корабли, почистившись после погрузки, красились в светло–серо–стальной цвет, командир отправил меня отлеживаться в «Peak Hotel» на горе Виктория. Там климат гораздо прохладнее, чем внизу в бухте.

Поехал я туда на подъемной железной дороге вечером 4 июля; взял себе маленькую комнатку с прекрасным видом на горы и на раскинувшуюся под ногами внизу бухту и уже на другой день почувствовал, что быстро поправляюсь.

6 июля, перед заходом солнца, в дверь моей комнаты постучали. Оказалось, наши варяжские песенники и балалаечники in согроге пришли меня проведать. Радостно приветствуя меня, они наперерыв начали рассказывать, как сейчас играли на самой вершине горы во дворце у «аглицкого» губернатора на «five o’clock tea».

«Ну и чудные люди англичане, ваше высокоблагородие», — захлебываясь, говорил мне первый запевала, и фактический регент хора, матрос 1–й статьи Дышкант. «Мы им сыграли «Комара», а они как развеселятся, как закричат все, как захлопают. Меня аж вызвали к самому губернатору. Я это стою перед им, смотрю, значит, прямо в глаза, тянусь, а он, значит, мне ручку подал, «вери гуд» говорит, «спландид»».

На самом деле «командиром» наших песенников был младший боцман Трофимыч. Детина в сажень ростом, с черными усами. Тип лихого унтер–офицера Гвардейского экипажа. В музыке он ровно ничего не понимал, но был назначен на эту должность «для порядку» и, благодаря этому, имел в руках дирижерскую палочку, которую важно держал у правого колена, сидя в стороне во время исполнения хором программы и бросая грозные, начальнические взоры в сторону своих подчиненных.

Песенники упрашивали разрешить им поиграть для меня. Сомневаясь, что это возможно в строгом, чинном отеле, я вызвал «менеджера». Последний, к моему удивлению, с восторгом заявил, что это будет лучшим сюрпризом для его клиентов к сегодняшнему обеду.

Вечером ко мне приехало несколько моих соплавателей с «Варяга», и я заказал соответствующее число приборов за своим столиком. Когда мы вошли в столовую, многие столики уже были заняты. Дамы в вечерних туалетах, мужчины в тропических белых смокингах. Все приветствовали нас вежливым поклоном. Обед начался как обычно в этом тихом горном отеле.

Но вот индус–слуга, с тюрбаном на голове, раскрыл настежь двери, и в коридоре послышалась зычная команда: «Песенники прямо». В зале появился Трофимыч, и затем рядами по два вошли песенники и балалаечники, держа по уставу инструменты у правого бедра. Впереди шли маленькие юнги дисканты и альты, затем тенора, баритоны и громадные верзилы — басы и октавы. Все они были в белых форменках, белых брюках и в желтых туфлях. Рукава форменок были завернуты выше локтя, нижняя часть руки плотно облегалась красивой полосатой тельняшкой [103]. Трофимыч провел свое «войско» бодрым гвардейским шагом к эстраде.

Они представляли эффектное зрелище в этом европейско–азиатском зале среди англичан, слуг индусов и китайских боев.

Публика — англичане не выразили внешне никакого изумления. Только некоторые с интересом прислушались, когда балалаечники заиграли вступительный марш. Также сравнительно спокойно прошли еще несколько русских романсов и отрывков из русских опер. Так длилось примерно до середины обеда, когда Дышкант решил присоединить к балалаечникам хор песенников.

Выступив вперед, он красивым тенором запел:

Как ныне сбирается Вещий ОлегОтмстить неразумным хозарам,Их села и нивы за буйный набегОбрек он мечам и пожарам.

По залу пронесся раскатистый удар бубна, в оркестре раздались свист и гиканье, и хор дружно подхватил:

Так громче, музыка, играй победу,Мы победили, и враг бежит.Так за Царя, за Родину, за ВеруМы грянем громкое ура! ура! ура!Так за Царя, за Родину, за ВеруМы грянем громкое ура! ура! ура!

Звонкие, как колокольчики, дисканты резко выделялись в этом могучем «ура», придавая ему особую прелесть.

Перейти на страницу:

Все книги серии Морская летопись

Борьба за испанское наследство
Борьба за испанское наследство

Война за испанское наследство (1701–1714) началась в 1701 году после смерти испанского короля Карла II. Главным поводом послужила попытка императора Священной Римской империи Леопольда I защитить право своей династии на испанские владения. Война длилась более десятилетия, и в ней проявились таланты таких известных полководцев, как герцог де Виллар и герцог Бервик, герцог Мальборо и принц Евгений Савойский. Война завершилась подписанием Утрехтского (1713) и Раштаттского (1714) соглашений. В результате Филипп V остался королём Испании, но лишился права наследовать французский престол, что разорвало династический союз корон Франции и Испании. Австрийцы получили большую часть испанских владений в Италии и Нидерландах. В результате гегемония Франции над континентальной Европой окончилась, а идея баланса сил, нашедшая свое отражение в Утрехтском соглашении, стала частью международного порядка.

Сергей Петрович Махов , Эдуард Борисович Созаев

История / Образование и наука
Паруса, разорванные в клочья. Неизвестные катастрофы русского парусного флота в XVIII–XIX вв.
Паруса, разорванные в клочья. Неизвестные катастрофы русского парусного флота в XVIII–XIX вв.

Удары разгневанной стихии, зной, жажда, голод, тяжелые болезни и, конечно, крушения и гибельные пожары в открытом море, — сегодня трудно даже представить, сколько смертельных опасностей подстерегало мореплавателей в эпоху парусного флота.О гибели 74-пушечного корабля «Тольская Богородица», ставшей для своего времени событием, равным по масштабу гибели атомной подводной лодки «Курск», о печальной участи эскадры Черноморского флота, погибшей в Цемесской бухте в 1848 году, о крушении фрегата «Поллюкс», на долгое время ставшем для моряков Балтийского моря символом самой жестокой судьбы, а также о других известных и неизвестных катастрофах русских парусных судов, погибших и чудом выживших командах рассказывает в своей книге прекрасный знаток моря, капитан I ранга, журналист и писатель Владимир Шигин.

Владимир Виленович Шигин

История / Образование и наука / Военная история

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное