На вахте и на гауптвахте. Русский матрос от Петра Великого до Николая Второго

«Последующие дни был сильный шторм; “Окунь” отстаивался на рейде, находясь на бакштаге транспорта “Сухона”. Однообразие этих дней скрашивал принадлежащий кают-компании ручной ёж.

В первый же обед он подошел к старшему офицеру, стал на задние лапки и всячески старался привлечь к себе внимание.

— Он хочет есть?

— Да, конечно, но главное — не это, он хочет пива.

— Пива?

— Ад, пива! Разве вы не знаете, что ежи большие пьяницы? Смотрите!

Съев несколько кусков сырого мяса, еж продолжал стоять на задних лапках. Тогда старший офицер приказал вестовому налить на блюдечко пива.

Лишь только блюдечко было поставлено на пол, еж бросился к нему и стал жадно чмокать. Вылакав содержимое, весь в пивной пене, густыми хлопьями оставшейся на его усах, еж подошел к старшему офицеру и, стоя на задних лапках, требовал еще.

Так продолжалось до тех пор, пока, окончательно не напившись, еж, покачиваясь из стороны в сторону и мурлыкая под нос какую-то песенку, не стал бродить по кают-компании и, наконец, свалился в углу, где крепко заснул…

Однажды, придя накрывать стол для утреннего чая, вестовые не нашли ежа. После долгих поисков решили, что, выйдя на верхнюю палубу, он свалился за борт и утонул. Велико же было изумление матросов, когда, открыв буфет, чтобы взять скатерть, они нашли на ней мирно спавшего ежа.

Дверь была плотно закрыта, потому решили, что ежик забрался в буфет во время вечерней приборки и был там случайно заперт.

На следующее утро повторилось то же самое. Тогда было решено проследить, каким образом еж проникает в запертый буфет. Когда все разошлись и лишние лампочки были выключены, один из офицеров расположился на диване и стал ждать, что будет дальше.

Побродив по кают-компании и убедившись, что все ушли, еж подошел к буфету, вцепился когтями в филенку дверцы, потянул ее к себе, пролез в образовавшееся отверстие, после чего закрыл таким же образом за собой дверцы и расположился спать на столовом белье до утра.

Что еж понял, как открывать дверцы буфета, еще куда ни шло, но что он догадался закрывать их за собой, чтобы никто его не беспокоил, доказывает наличие большого ума у животного. Когда на следующее утро об этом стало известно, все много и долго хохотали, а за обедом еж получил лишнюю порцию пива и, напившись, тут же свалился спать до вечера».