На вахте и на гауптвахте. Русский матрос от Петра Великого до Николая Второго

Как утверждают, подкова была прибита и на одной из мачт «Виктори» — флагманского корабля адмирала Горацио Нельсона. Хотя пользу лично Нельсону она принесла относительную — адмирал хотя и разбил соединенный франко-испанский флот у мыса Трафальгар, но и сам погиб в сражении. Сама «Виктори», жестоко пострадавшая в бою, до сих пор находится в строю Британского флота. Более того, именно она официально является флагманским кораблем флота, действующего в водах Метрополии.

Но Нельсон, как утверждают некоторые источники, был не слишком суеверным человеком Скорее — фаталистом. Иначе он вряд ли возил бы с собой крайне оригинальный подарок, поднесенный ему офицерами эскадры после одной из побед над французским флотом. Речь идет о… гробе, выточенном из одной из французских мачт. Гроб якобы плавал с Нельсоном до самой его смерти.

Впрочем, мрачноватый трофей адмиралу так и не понадобился. После гибели при Трафальгаре тело его было погружено, для сохранности, в бочку с бренди. Это, кстати, породило легенду о том, что офицеры, приходившие в адмиральское помещение скорбеть о покойном, втайне тянули алкоголь через заранее припасенные соломенные трубочки.

Для женщин считалось очень хорошим предзнаменованием прикоснуться к воротнику морского офицера — видимо, расшитые золотом вороты притягивали к представительницам прекрасного пола «золотых» кавалеров. И если про опасности пребывания на борту женщины мы уже говорили, то наличие на корабле ребенка — примета более чем хорошая.

Самое удивительное, что моряки прекрасно относятся к котам на борту, особенно — к черным. Этот зверь, крайне опасный на берегу, приносит удачу. Более того, в британских магазинах военно-морской и просто морской атрибутики практически всегда можно найти муляж свернувшегося калачиком котика, которого на счастье ну просто необходимо держать в каюте.

Хорошей приметой считается чихание на правом борту, хотя щекотание в носу человека, стоящего у левого борта, может привести к кораблекрушению.

Чрезвычайно хорошая примета — встреча в открытом море с китом. Но встреча с ним в тех местах, где этих морских гигантов раньше не видели, сулит мало хорошего. Китобои, само собой, не в счет.

Особое место в сердцах моряков занимают чайки. Во многих странах существует поверье, что именно в них переселяются души погибших в море. Однако те, кому приходилось плыть в одиночку в открытом море, относятся к чайкам крайне настороженно — налетая голодной стаей, эти с виду безобидные крикливые птицы могут наброситься и заклевать до смерти.

Суеверия очень часто возникали даже на самой безобидной почве.

В октябре 1904 года при выходе из Кронштадтской гавани в составе Второй эскадры Флота Тихого океана под командованием контр-адмирала Зиновия Рожественского[10] эскадренный броненосец «Орел» сел на мель — сильный восточный ветер резко понизил глубину моря. Был вызван землечерпательный караван, и корабль продолжил путь, однако моряки — как матросы, так и офицеры — еще долго шептались о том, что «Кронштадт не пускает нас на войну».

«Эти два дня, пока землечерпалки рыли для нас канал, офицеры нашего броненосца ходили с хмурыми лицами и ворчали на все и вся», — писал позже в своих воспоминаниях мичман с «Орла» князь Язон Туманов[11].

Существовали и традиции, принятые на том или ином корабле.

Так, на погибшей в 1915 году подводной лодке «Акула» было принято пить чай из настоящего самовара, причем не только на берегу, но и в плавании. Двухведерный тульский агрегат в сопровождении мешка березовых чурок и сосновых шишек брали в каждое плавание. Первая кружка подносилась командиру, затем оделяли офицеров и нижних чинов. Такого рода чаепития сплачивали экипаж, превращая его в единый организм.

А чего, например, стоит еще одна традиция, описанная контр-адмиралом Военно-морского флота СССР Владимиром Александровичем Белли:

«Камень, на который мы[12] сели, на картах не был обозначен. Командир[13] выглядел безупречно спокойным и сразу после аварии сказал: “Ну, уж теперь я обязательно буду адмиралом”. Дело в том, что существовало поверье, подтвержденное многими примерами, что в контр-адмиралы производились командиры, сажавшие корабли на камни».

Традициям и обычаям посвящено немало страниц и в произведениях «морских» писателей. Например, в незабвенной повести «Приключения капитана Врунгеля» Андрея Некрасова Начнем с того, что эта книга и сам образ капитана дальнего плавания Христофора Бонифатьевича Врунгеля являет собой пародию «на морских волков» прежних лет. Судите сами: