На вахте и на гауптвахте. Русский матрос от Петра Великого до Николая Второго

Была «матросская слобода» и в Москве, вот только к морякам она имела крайне опосредованное отношение, и матроски в ней никогда не жили. Дело в том, что «матросами» в Москве XIX века именовали работников парусной фабрики, располагавшейся на берегах Яузы. Позже в тех местах была создана и богадельня для старых и увечных одиноких матросов. По ней получила название улица Матросская Тишина.

В 1870-х годах матросская («экипажная») слободка появилась и в недавно появившемся на карте порту Владивосток. «Экипажной» ее именовали потому, что здесь выдавали небольшие земельные участки нижним чинам Сибирского флотского экипажа. Главная улица слободки была, естественно, Экипажная, а остальные носили имена кораблей, входивших в состав Сибирской флотилии, — Абрекская (в честь винтового клипера «Абрек»), Тунгусская (в честь винтовой шхуны «Тунгуз»), Маньчжурская (в честь винтового транспорта «Маньчжур») и Японская (в честь винтового транспорта «Японец»). Не был забыт моряками и соседний овраг, именовавшийся «Гайдамакским» в честь винтового транспорта «Гайдамак»).

Лучшим вариантом для жены матроса было устроиться «при флоте», то есть обслуживать морских офицеров. Чаще сего матроски занимались стиркой белья (указание на это есть и в интерьере вышеописанной комнаты), приготовлением пищи, а также уборкой в офицерских квартирах.

Случалось, конечно, что женки нижних чинов оказывали офицерам и другие виды «услуг». Впрочем, мужья за этим активно следили, привлекая друзей и сослуживцев. Бывало, что женкам-прачкам категорически запрещалось брать белье у холостых офицеров. Что же касается ухажеров из числа нижних чинов, то случались даже их убийства ревнивыми мужьями.

Отношение к вдовам и детям погибших и умерших на службе моряков было традиционно крайне благожелательным.

Еще Морской устав Петра Великого требовал давать вдовам и детям убитых в сражении ту долю добычи, что причиталась покойным. Если же кормилец умирал от увечий, полученных в результате боя, либо от старости, то жене полагалась одна восьмая доля от его содержания, а детям — одна двенадцатая.

Вдове матроса в возрасте от 40 лет и старше пенсия полагалась до смерти. Если же супруга умершего была моложе 40 лет, то было возможно два варианта — либо ей выплачивали единовременно годовое жалование супруга, либо уравнивали в правах с предыдущей категории (впрочем, только в том случае, если она была столь увечной, что не могла выйти замуж). Дети мужского пола пользовались пенсией до десяти лет, а женского — до 15 лет.

Глава 14. АРМИЯ И ФЛОТ

«Во всем свете у нас только два верных союзника — наша армия и флот. Все остальные, при первой возможности, сами ополчатся против нас», — сказал как-то император Александр Третий. Но на практике говорить о неких «союзнических отношениях» между родами войск было нельзя. Напротив, между солдатами и матросами постоянно возникали трения.

Возможно, главной причиной нелюбви солдат к матросам было пайковое довольствие. С «раскладкой» для нижнего чина флота мы уже знакомы, теперь имеет смысл обратиться к сухопутным продовольственным нормам.

Как ни странно, но на 1913 год основной паек был одинаковый. Как во флоте, так и в армии на человека в день полагалось два фунта и 25,5 золотника муки, которую могли заменить тремя фунтами печеного хлеба либо двумя фунтами сухарей. Крупы отпускалось 32 золотника (в гвардии — 40 золотников, а в отдаленных местностях — 48 золотников). Чая — 0,48 золотника.

Мясо выдавалось в количестве трех четвертей фунта и могло быть заменено деньгами на его покупку. Сходная схема была и с сахаром — шесть золотников в сутки либо деньги. Кроме того, по копейке с четвертью предназначалось на овощи и «прочие продукты».

Другое дело, что морякам в плавании полагалась и так называемая «морская провизия». Еженедельно каждому причиталось пять фунтов и 24 золотника свежего либо соленого мяса, два фунта и 38 золотников гречневой крупы и 70 золотников крупы овсяной. Масло в неделю выдавали 88 золотников, квашеной капусты (либо свежей зелени) — два фунта 88 золотников.

Кроме того, матрос в плавании располагал 1,75 чарки уксуса, 36 золотниками соли, 63 золотниками сахара и 14 золотниками махорки.

Не забудем также о ежедневной чарке водки, которую могли заменить другим напитком крепостью 40 градусов.

В связи с продуктовой раскладкой появились и прозвища, которыми матросы именовали солдат и наоборот. Пехотинцев обычно называли «крупой», намекая на основу сухопутного пищевого довольствия. Те же, в свою очередь, именовали моряков «макаронами» — в Российском Императорском флоте с конца XIX века было принято выдавать нижним чинам макаронные изделия после тяжелых работ.

Другое дело, что солдаты получали гораздо более существенное денежное содержание.