На узкой тропе(Повесть)

— Чего нога? — не понял Роман. — A-а, бари-бир, не чуял ее в этот момент. Вцепился в ишака и айда!

— Наверно, всю ночь скакал, — продолжал Ромка. — Не заметил, как тугаи проехал. Даже когда колючки царапали — не больно было. Этот серый ишак как конек-горбунок мчался.

— О деле говори, чего про ишака завел, — не вытерпел Федя.

— Ага, сейчас перехожу, — спохватился Роман. — В милицию я прискакал. Прямо в милицию!

Вот уж этого никак не ожидали ребята. Саидка даже в лице переменился. Его всегда пугали милицией, особенно много страшного о милиции рассказывал Мадарип-ишан. Иргаш немного отодвинулся от Ромки, точно хотел разглядеть его с расстояния. А Ромка — он рассказывал, выписывая руками замысловатые узоры.

— Даже не в самую милицию! С чекистом разговаривал! — обвел Роман ребят торжествующим взглядом. — Наверно, очень большой начальник. Я его знаю, и вы знаете — он на черном ИЖе всегда катается. А живет не в Ашлаке. В Маргилане, наверно. Может, в Фергане… Рассказал все, а он даже ни разу не перебил меня. Слушал. Только несколько раз покачал головой: «Да, Роман, ты очень смелый парень. Бесстрашный». Правда! — Махнув рукой, Роман закончил уже другим тоном: — Будешь смелым, когда в такую историю попадешь. Вот Саидка — настоящий герой!

Саидка покраснел и спрятал глаза.

— Что, неправильно говорю? Правильно. Если бы не Саидка, они бы растерзали меня! Им что? Бари-бир!.. Я говорил, а начальник немножко записывал. Напоследок сказал: «Спасибо, Роман. Хорошо, что зашел ко мне. А в этом деле мы разберемся, не беспокойся».

— Надо их всех в кишлак привести, а уж потом разбираться, — сказал Федя.

— Душанба и дедушка Тургунбай одного привели, — сказал Иргаш. — С петухом который.

— Они там были?

— И дедушка, и Душанба раньше нас туда пришли.

— О, я знаю этого старика с петухом! — воскликнул Роман. — Саидка говорит, что он хороший старик. Где он?

— В Коканд отправили, — сказал Федя. — Его врач должен осмотреть, а потом уж будут решать, что с ним делать.

— А дедушка обещал мне взбучку дать хорошую за винтовку, — смущенно улыбнулся Иргаш. — Только он все равно ничего не сделает. Забудет. Он всегда так, — уже весело сказал Иргаш.

Мальчишки говорили каждый о своем. Только Саидка молчал, он вообще не знал, о чем говорить. Он слушал веселые разговоры друзей и думал о том, как теперь сложится его жизнь. Ведь тропинку, по которой он ходил раньше, разорвала пропасть…

КУДА ТЯНУТСЯ НИТИ…

Закончив разговор с Романом, Алимджан Саитбаев тут же сел на мотоцикл и помчался в Фергану. Он еще вчера должен был съездить туда, но дела задержали. В Маргилане, возле базара, где дорога поворачивает на Алтыарык и Коканд и где обычно ожидают люди автобус или попутную машину, он увидел дедушку Тургунбай, рядом с ним сидел старик, прижимающий к груди петуха, а перед ними стоял, прислонившись спиной к стволу тополя, кишлачный доктор Мирзакул. Доктор что-то оживленно говорил, непрестанно размахивая руками, будто пытался убедить в чем-то несговорчивых собеседников.

Саитбаев слегка притормозил, но тотчас же мотоцикл яростно взревел, удаляясь от перекрестка.

Тургунбай-ата заметил это и подумал: «Э-э, хотел остановиться, поглядеть… Стыдно стало, что старик его работу делает. Укатил…»

Начальника своего Саитбаев не застал на месте. Встретила его секретарь — немолодая, с волевым лицом женщина.

— Алимджан-ака, вас ждет почта! Получите!

Саитбаев сел за стол, раскрыл объемистую потертую папку и погрузился в жизнеописание басмаческого курбаши Курасадхана, который вместе с жалкими остатками своей разгромленной банды бежал за границу. Добрые хозяева Курасадхана — англичане — приютили его в одной из своих колоний. Так и жил он там подачками, пока не попал под копыта арабского скакуна.

Кончина Курасадхана, хотя и бесславная, была обставлена по мусульманскому ритуалу: возле правоверного собрались и духовники, и табибы, и душеприказчики. Курасадхан опустил грехи всем врагам своим. Простил и долги, которые был обязан вернуть еще при жизни. Какой могут иметь они смысл, когда должник прощается с белым светом? Многое простил умирающий, но еще больше потребовал: поставить на месте его захоронения приличный мазар и назначить хранителем мазара благочестивейшего из благочестивых — Ариф-ишана. Это требование привело в уныние приближенных: Ариф-ишан живет в Советском Узбекистане и давно носит другое имя. Но Курасадхан не стал слушать возражений: ишан должен быть доставлен. Выполнить волю умирающего было поручено юзбаши (сотнику) Хаджиусману. Все, что шло в письме дальше, Саитбаев перечитал несколько раз. Курасадхан завещал свое личное имущество все тому же Ариф-ишану. Заканчивался документ сообщением о том, что Хаджиусман совершил паломничество к могиле святого, а затем куда-то исчез. Вскоре после этого была нарушена граница, но поиски перебежчиков результатов не дали.