На улице Мынтулясы

Теперь мы подходим к самому важному. Из ваших показаний следует, что вы случайно встречались с ним и после тридцать второго года, но вы не говорите, как он выглядел, не упоминаете, о чем шел разговор, не указываете, как долго длились встречи — несколько минут, или несколько часов, или же целый день. То, что даже вам доводилось встречаться с ним лишь случайно, доказывает ваша дерзкая попытка этим летом расспросить Борзу, которого вы считаете своим бывшим учеником, не знает ли он чего-нибудь о Ликсандру. Однако вполне возможно, что это вы разыграли, — иными словами, хотели убедиться, что и другие знают о Ликсандру не больше, чем известно вам. Повторяю, это всего лишь гипотеза... Вам не кажется убедительной реконструкцией комплекса номер два? — выдержав паузу, улыбнулся первый следователь.

— Я не очень понимаю, — прошептал Фэрымэ. — Поверьте, это похоже на сон. Я все прекрасно помню, все осознаю, а потом — как бы провал, и больше я ничего не понимаю.

— Вы были переутомлены, — вступил в разговор второй следователь, — и к вам применили специальные меры, скоро они дадут положительный результат. Итак, начнем с комплекса номер один, ключ к которому мы получили, проанализировав различные варианты свадьбы Оаны. Я не беру во внимание варианты, порожденные чудесами, это из области коллективного гипноза, иллюзионизма и прочих манипуляций, которыми занимался Доктор. Также не беру в расчет и варианты, связанные с первой встречей Доктора и лесника за двадцать лет до этой свадьбы, и другие занимательные истории вроде злоключений боярина Каломфира, исчезновения Йози и так далее. Я опускаю эти варианты, поскольку они незначительны и не представляют для нас интереса. Но вернемся к взаимоотношениям Дарвари, Ликсандру и Марины. Вы сказали, что дружба между Дарвари и Ликсандру не разрушилась той ночью, хотя молено предполагать обратное. — Он заглянул в досье. — В ваших показаниях говорится, что в ту ночь Марина якобы сказала Дарвари, — цитирую: «Что ж не признаешься, летчик, ведь ты не вернешься!» А Дарвари поглядел на обоих и ответил: «Я смерти не боюсь». — «Не о смерти речь, — возразила Марина. — Это я тебе говорю, что ты больше не вернешься!» Молодые люди рассмеялись. «Как стрела Ликсандру», — пошутил Дарвари. И тут Ликсандру вдруг посерьезнел и попытался переменить тему разговора. «Сегодня свадьба Оаны! — воскликнул он. — Сегодня исполняется все, что было предсказано, и грешно искушать Господа Бога другими тайнами и пророчествами». Но Дарвари не так-то легко было настроить на другой лад. «Возможно, и Марина что-то знает, возможно, и ей ведомы знаки, оттого она и не желает раскрыть, что за смысл таится в ее словах — мне больше уже не вернуться?»...»

Вот видите! Кроме того, есть противоречия между тем, что вы утверждаете сейчас, и тем, что написали двадцатого августа: с одной стороны, Ликсандру, Дарвари и Марина достаточно часто разговаривали, притом весьма серьезно, с другой — между друзьями нарастала напряженность. Дарвари стремился во всем противоречить Ликсандру, что бы тот ни сказал, и поступать вопреки его желаниям.

— Все то, о чем вы сейчас напоминаете, — с трудом заговорил Фэрымэ, — произошло до того, как Оана поведала свой сон. Чуть позднее, заметив, что Марина не отходит от Ликсандру, Дарвари действительно стал мрачным и раздражительным. Но уверяю вас, они остались добрыми друзьями, как и раньше.

— Внешне они казались по-прежнему близкими друзьями. Но в душе у них, несомненно, что-то изменилось. Потому и Марина, всю ночь не отходившая от Ликсандру, на рассвете, освободившись от чар Доктора, — цитирую: «Заключила Дарвари в объятия и обратилась к нему во всеуслышание: „Если ты меня любишь так сильно, как уверяешь, то подождешь меня десять лет?“ — „Я тебя буду ждать сколько хочешь, — отвечал ей Дарьари, — не десять, а двадцать, пятьдесят лет!“ — „Тогда прошу всех нынешних гостей через десять лет на нашу свадьбу, которая состоится в сентябре тридцатого года, здесь же, в монастыре, а венцы будут держать Ликсандру и Оана“. — „Не Ликсандру, — поправил ее Дарвари, — а Доктор и Оана“«.

В ваших показаниях от двадцатого августа вы не указываете, какова была реакция Ликсандру. «Несомненно, он помрачнел, потому что Марина тут же добавила: „Только знай, я слишком стара для тебя. Ты думаешь, я старше тебя на пять-шесть лет, а на самом деле — на двадцать. Мне скоро будет сорок!» Все вокруг захохотали, приняв это за шутку, а Дарвари воскликнул: «Даже если тебе пятьдесят, все равно я буду тебя ждать, потому что в тридцатом году тебе будет только шестьдесят, а я буду любить тебя до самой старости!»»

— Он и вправду так сказал, — прошептал Фэрымэ, словно очнувшись от сна.