На улице и дома

- С удовольствием. - отвечает, - но у меня Рита больна. Может, через недельку?

- Через недельку, - говорю, - я уже, пожалуй, дома буду.

- А сейчас ты где?

- Гуляю.

- Ты выпил?

- Это мысль. Брось-ка мне в окошко долларов пятнадцать.

- Я же сказал - денег нет. Завтра будут.

- А до завтра мне под окнами бродить?

- Если хочешь, зайди.

- Лучше сделай мне одолжение. Позвони в "форест дайнер ". Предъяви свою визу. Скажи, чтоб выдали мне дринк. Точнее, два. А деньги я при случае верну.

Я зашел в "Форест дайнер". Опрокинул два бокала рома с пепси-колой. Выкурил сигарету и решительно направился к дому.

Был первый час ночи. Мое окно светилось ярко и гостеприимно. Кстати, свет в уборной был погашен. Может, Габович погасил?..

Я поднялся в лифте на шестой этаж. Достал свой ключ. Дверь отворилась. Габович стоял на пороге. Он был в пальто. Он что-то говорил, жестикулируя и стряхивая пепел. Завидев меня, расплылся в улыбке.

Моя жена сказала:

- Я ему тысячу раз говорила - снимите пальто. А он ни в какую.

- Я же на минутку, - сказал Габович, -. мне пора идти. Хотя теперь чего там... Сергей явился - можно поболтать...

Он снял пальто. Затем присел к столу и начал:

- Знаете ли вы, что у меня есть редкостные фотографии Ахматовой?

- Какие фотографии? - спрашиваю.

- Я же сказал - фотографии Ахматовой.

- Какого года?

- Что - какого года?

- Какого года фотографии?

- Ну, семьдесят четвертого. А может, семьдесят шестого. Я не помню.

- Задолго до этого она умерла.

- Ну и что? - спросил Габович.

- Как - ну и что? Так что же запечатлено на этих фотографиях?

- Какая разница? - миролюбиво вставила жена.

- Там запечатлен я, - сказал Габович, - там запечатлен я на могиле Ахматовой.

Когда он направился в уборную, моя жена шепнула:

- Веди себя прилично. Я тебя умоляю. И так все говорят, что у Довлатова совершенно невыносимый характер.