На торный путь

– В прапорщики, значит. – Анна Иоанновна нахмурилась и вдруг спросила: – А власти у такого офицера сколь много?

– Да, почитай, нету, – заверил её Ушаков. – Стой при знамени и, ежели в сражении уцелеет, то может следующий чин получит.

– При знамени, говоришь, – наморщив лоб, государыня подумала, а потом махнула рукой. – Ладно, Миних – это Миних, пущай прапорщик Михайлов при знамени будет, но чтоб грамоте его не учить!

Анна Иоанновна строго глянула на Ушакова, чтоб удостовериться, всё ли тот уяснил как надо, а затем, открыв дверь в комнату, где сидели фрейлины, крикнула:

– Девки, пойте!

И тогда Ушаков, поняв, что аудиенция окончена, попятился к двери…

* * *

Генерал-фельдмаршал Пётр Ласси спешил к Азову. Его запряжённая четвернёй карета, раскачиваясь, как рыбачья лодка, быстро катила не по хорошо накатанной дороге, а скорее по истоптанной копытами сакме. Ласси, совсем недавно получивший столь высокий чин, горел желанием доказать, что его возвысили не зря, и приказал ехать не вдоль Украинской оборонительной линии, а гнать прямиком через степь. Вдобавок его сопровождал только отряд ландмилиции, где-то человек сорок, и по большому счёту в Диком поле, где сейчас рыскали татары, столь смелый поступок граничил с безрассудством. Впрочем, фельдмаршал верил в счастливую звезду и, раскачиваясь на кожаных подушках, решал, что надо предпринять, дабы взять город.

С весны Азов находился в осаде, и поначалу там всё шло неплохо. Войско было собрано в крепости Св. Анны, и его авангард, вышедший ещё затемно, внезапно напал на две каланчи, преграждавшие путь по реке. Одно укрепление было взято штурмом, из второго турки ушли сами, открыв русским судам свободный ход к морю. Войско, беспрепятственно подойдя к Азову, тут же начало фортификационные работы, блокируя город с суши, а передовой форт Лютис отряженная для этого дела команда вообще захватила одним ударом с налёта.

Однако, как оказалось, гарнизон города был чуть ли не многочисленнее осадного войска, и турки немедленно этим воспользовались, начав дерзкие вылазки. Так, по первости они чуть не захватили армейский обоз, и их удалось отбить с великим трудом. В другой раз почти тысяча янычар ударила по строящимся редутам, едва не сбив оттуда осаждающих. После этого, через малое время, из города вышел весь гарнизон, чтобы окончательно прогнать русских, но предусмотрительно посланные в засаду казаки нанесли решительный удар, заставив турок вообще отказаться от вылазок.

Неожиданно фельдмаршала, строившего планы осады, отвлекли крики кучера, принявшегося вдруг остервенело погонять лошадей. Мысли Ласси враз прервались, и он ощутил некое беспокойство. Карета мчалась всё быстрее, и Ласси, глянув в заднее окошечко, был удивлён, не увидев своего конного эскорта. Правда, пыль, взбитая несущейся упряжкой, столбом поднималась на дороге, не давая разглядеть, что там делается сзади.

Кучер снова принялся орать, и фельдмаршал, пытаясь узнать, что же такое происходит, попробовал выглянуть наружу. В этот самый момент заднее колесо, не выдержав бешеной гонки, разлетелось. Ласси ещё успел увидеть откатившийся в сторону перекошенный обод, и карета, сразу осев набок, остановилась, загородив дорогу. Фельдмаршала резко бросило вперёд, он ударился о стенку грудью, а затем, вышибив заклинившуюся дверь, наконец-то сумел высунуться.

Поначалу Ласси не понял, что творится. Кучер куда-то исчез, одна из лошадей, запутавшись в упряжи, упала и, силясь подняться, бьётся на земле, а форейтор передней пары лихорадочно режет ножом постромки. Фельдмаршал повернул голову и вздрогнул. Рассыпавшись по степи, к дороге неслись татары, причём большая их часть отчего-то забирала в сторону. Ласси схватил бывший при нём пистолет и одним прыжком выскочил из кареты, но сделать ничего не успел.

Какой-то прыткий татарин, вывернувшись откуда-то сбоку, взмахнув саблей, срубил форейтора и закрутился рядом, видимо сообразив, что может захватить важного пленника. Ласси пальнул чуть ли не в упор, татарин, выронив саблю, завалился в седле, а его испуганный конь порскнул в сторону. Фельдмаршал метнулся к упряжке, схватил за недоуздок лошадь форейтора, рывком оборвал надрезанные постромки и вскочил в седло. Он с места погнал намётом, а когда обернулся, то увидел, что с десяток подскакавших татар не гонятся за ним, сбившись возле кареты…

После такой встряски удачно избежавший опасности фельдмаршал предпочёл больше не рисковать и дальше ехал только вдоль укреплённой линии, что и позволило ему спокойно добраться до Азова, где Ласси, едва прибыв, созвал к себе генералов, руководивших осадой. На этом совещании выяснилось, что под Азовом никто не сидит сложа руки, к городу чуть ли не ежедневно подходят войска, ожидается прибытие артиллерии и в предвидении штурма роют сапу.

Однако, осмотрев лагерь сам, Ласси убедился, что всё далеко не так ладно, и вечером у себя в шатре фельдмаршал, стоя возле стола с разложенной на нём картой Азова, корил слушавших его генералов: