На той стороне: Пыль дорог

Константин лениво махнул рукой. Служащая герольдии, подойдя к артефактной книге, начала делать какие-то манипуляции с рунами, это затянулось почти на десять минут. И вот когда у Константина от любопытства почти иссякло терпение, закрытый ларец, откуда он доставал регалии, засветился, привлекая к себе внимание.

— Прошу вас, боярин, — указав на сундук, произнесла старушка, которая так и не назвала своего имени.

На этот раз обошлось без проверки крови, Воронцов просто открыл крышку и извлек на свет книгу в полпальца толщиной и размером с бульварный роман в мягкой обложке, которые любила читать его мама. Кожаный переплет — оттиск черного с серебром ворона. Убрав очередной трофей в сумку, висящую на ремне с левого бока, Константин вернулся к книге.

— Следующая задача — я хочу зарегистрировать прозвище, которое смогу называть людям, не афишируя своего положения.

— Нет ничего проще, да и обойдется дешево — всего в пару золотых.

«Дешево? — мысленно хмыкнул Воронцов. — Ни хрена себе дешево».

— Какое прозвище вы бы хотели, Ваше сиятельство?

— Чужой, — уверенно заявил Константин.

Старушка бросила на него нечитаемый взгляд, затем все же взяла в руки стило, лежащее рядом с книгой, и быстро вписала дополнительную информацию.

— Готово, Ваше сиятельство.

Воронцов кивнул.

— А теперь, сударыня, задачка посложнее. Мне нужно найти боярышню Юлию. К сожалению, она потеряла память, и все, что известно, это имя, и что она, скорее всего, принадлежит к боярским родам севера, ей сейчас, должно быть, лет двадцать семь.

— Сложный урок, — задумалась старушка, — подобное будет стоить дороже. За каждое найденное имя — десять монет золотом, Ваше сиятельство.

— Делайте, — согласился Константин, прекрасно понимая, что его обманывают. Но эта милая женщина нуждалась в награде.

— Вот кошелка старая, — прошипела Юлия. — Так обдирать боярина, нужно иметь непомерную наглость. Зря ты ее на место не поставил.

— Да, деньги не малые, но пусть порадуется, найдет, куда их деть. Сомнительно, что в этой пустой герольдии ей много платят. Не особо обеднею.

— Дело твое, — уже более спокойно произнесла боярышня. — И еще спасибо, что помогаешь.

— Не за что, — ответил Константин, прислушиваясь к бормотанию старушки.

— …пять родов севера. Медведевы, Рысевы, Морозовы из новых. Стужевы тоже новые, и Оленевы — самый старый род тех краев…

Воронцов огляделся, ясно, что поиск грозит затянуться, вот только стула тут не было, комната пустая, только ниши с еще несколькими сундуками. Оставалось стоять и ждать. Он не ошибся, старушка листала книгу почти час, выписывая имена, зачеркивая, снова выписывая. Наконец, она повернулась к Воронцову.

— Ваше сиятельство, с вас за все пятьдесят золотых. Двадцать непосредственно за пересылку регалий, поиск информации и составление истории рода, и еще тридцать за поиск боярышни.

— Популярное имя, — заметил Воронцов, доставая банковскую книжку и выписывая сотруднице чек.

Та пробежалась глазами по подписи и сумме, потом упрятала его в карман и после этого отдала Константину свои заметки. Три Юлии — одна в роду Медведевых, вторая у Рысевых, третья у Стужевых. Правда, последняя выбивалась — ей двадцать восемь лет, и была она полноценной боярыней.

— Ну что, вспомнила?

— Нет, — зло произнесла заточенная в перстень девушка.

— Ничего, разберемся, — ответил Воронцов.

— У вас есть еще ко мне вопросы? — спросила старушка.

— Благодарю, на сегодня точно все. Позвольте откланяться.

— Конечно. Не смею задерживать, Ваше сиятельство. Дверку просто прикройте, я спущусь и закрою, не ждите меня.

Воронцов, который потерял в герольдии чуть больше двух часов, кивнул и, развернувшись, покинул зал. Сбежав по лестнице, он вышел в приемную с гербами и бросил взгляд на герб, который еще недавно был пуст. Теперь на нем снова появилось изображение — на щите черный ворон с серебристыми кончиками перьев на расправленных крыльях, сжимающий в когтях меч. Сильный герб. Полюбовавшись с минуту, Константин вышел наружу и, достав портсигар, вытащил сигариллу. Что ж, часть дневной задачи была выполнена, осталось основать торговый дом.

Через пару минут Воронцов оказался в уютном «Империале», а еще через три на пристани. К сожалению, паром уже ушел, и они снова оказались первые на погрузку. Константин выбрался из машины, наблюдая за суетой на реке, далекий берег его мало интересовал. Мимо проплыли несколько пароходов, наподобие того, с которого его обстреляли в проклятой столице, хотя учитывая что их двигал не пар то наверное название некорректное… Затем прошел буксир, тянущий внушительную баржу, груженную камнем. Минут через двадцать появился паром, на который загрузилось человек десять «безлошадных», три автомобиля и две конные повозки. Ветер швырнул ему в лицо водяную взвесь, снова начинался дождь, но не ливень, а нечто более мелкое и противное, способное идти пару дней к ряду, и Константин предпочел укрыться в машине.