На той стороне: Пыль дорог

Константин же дежурно улыбнулся и вышел в коридор. Лада следовала за ним, она хотела что-то сказать, но бывший детектив незаметно покачал головой, это было не то место, чтобы обсуждать подобный вопрос.

— Поздравляю, ты выкрутился, — произнесла Юлия. — Надо сказать, вел ты себя достойно, в меру нагло, сделаем мы из тебя боярина. Правда, та легенда, что я придумала, не годится. А еще теперь ходи и оглядывайся, Братина — это серьезная проблема.

— Я понял, — ответил Константин, покидая управу. — А пока подумай над новой легендой, она должна быть безупречной.

— Слушаюсь, Ваше сиятельство, — рассмеялась Юлия и замолчала.

Воронцов только улыбнулся одними губами. Он сунул руку в карман сюртука и вытащил наружу коготь арга, а теперь артефакт.

— Слушай, а в трофеях не было никакой цепочки?

Лада нахмурилась, вспоминая, потом кивнула.

— Я всю ювелирку, что сняли с трупов наемников и бандитов, в мешок полотняный сложила и кинула в бардачок. Что задумал?

— Хочу опробовать твой первый артефакт, — ответил Воронцов, направляясь к постоялому двору. — Нужно же понять, насколько он удачным получился. Да и подкормить Юлию не помешает, хочу, насколько возможно, вернуть ей силы. Она сказала, что на нее была замкнута защита дома ведуна, который ее призвал. Думаю, ее умения будут полезны.

— Ты слишком ей доверяешь, — сухо заметила Калинина.

— Лада, она уже в курсе нашей тайны, Юлия постоянно наблюдала и все равно бы догадалась. Единственный способ предотвратить это, стянуть перстень с руки и зашвырнуть его в глубокое гиблое болото.

— Может, и стоило, — ответила Калинина.

— Слышу нотки ревности, — вклинилась в беседу боярышня, — сама не ам, и другим не дам?

— Да она вроде сама отказалась, и меня почему-то прекратило к ней тянуть, хотя она женщина эффектная, — выступил на защиту Лады Константин.

— А ревность не обязательно сводится к любви. Ревность — понятие более широкое. Думаю, ей не нравится, что я постоянно с тобой, и захватила часть твоего внимания, которое раньше было сосредоточено на ней.

— Возможно, — согласился с боярышней Воронцов. Он посмотрел на Калинину, которая шла рядом с ним и о чем-то размышляла. — Лада, — позвал он, — мы оба с тобой чужаки в этом мире, мы слепы, а с ее помощью сможем прозреть. Юлия сейчас нуждается в помощи, нуждается в нас, а мы в проводнике в том, кто знает этот мир.

— Не надо ее защищать, — покачала головой артефакторша, — ты поступил правильно. Это я так, из бабской вредности. Ты прав, нам нужна помощь. Что она думает о том, что произошло в допросной?

— Да то же, что и я, и ты. В этом мире были наши двойники, и вот место освободилось, меня убили, твоя копия тоже, скорее всего, мертва. Если взять твою теорию множественности миров, то можно допустить, что у каждого из нас есть двойник, и вселенная, в мудрости своей, не дает этим двойникам встретиться. Поэтому, когда наши копии погибли, мы заняли их место.

Константин открыл дверь бокса и, обойдя фургон, забрался в кабину, достав из бардачка мешочек с цацками. Затем зажег одну из ламп и, высыпав содержимое на сиденье, быстро перебрал. Цепочки было всего две: одна — толстая серебряная, с каким-то амулетом, вторая — тонкая золотая, без всего, вот она идеально подошла к небольшому отверстию, которое просверлила Лада в когте. Немного помучавшись, Воронцов все же продел цепочку в отверстие и сунул в карман, после чего погасил свет и выбрался из фургона. Заперев все двери, он посмотрел на небо, где уже высыпали многочисленные звезды. Калинина по-прежнему стояла рядом, но была очень задумчива.

— Пойдем, поедим, — предложил Воронцов, — выпьем немного, развеемся. Потом ложись спать, а я прогуляюсь по первому плану.

— Так темно же, — озадачилась Лада.

— Там не бывает темно, — ответил Константин и пошел к крыльцу, на котором стоял бдительный вышибала.

— Сильный артефакт, — произнес Страж, стоило Константину перешагнуть границу капища и взять в руки изготовленный Калининой амулет. — Белая Ладия делала?

— Да, первый опыт, — ответил Воронцов, надевая цепочку с когтем на шею.

— Ты кое-что забыл, — загадочно произнес Страж.

Бывший детектив задумался, вспоминая, что он мог забыть, но в голову так ничего и не пришло.

— Привязка на крови, — тяжело вздохнул хранитель места силы, сейчас он напомнил старого учителя, задавшего классу вопрос, на который никто не смог ответить.

— Стоп, а как же перстень?

— А он привязан. Вероятно, твоя кровь на него попала.

— Вполне возможно, — не стал спорить Воронцов, поскольку, когда он получил артефакт, то был весь залит своей кровью из царапины на скуле.

С когтем нужно было проделать то же, и он уже собирался выйти из круга, чтобы поранить слегка палец, но был снова остановлен хранителем.