На темной стороне

— Никогда еще не участвовал в смертельной схватке с кентавром, — признался Пэттон. — Но рисковать тобой очень не хочется. Глупо было бы надеяться, что кентавр тебя пощадит. Обычно они не обращают внимания на дела других, но задень их честь, и они бьются насмерть!

— Но, если вы погибнете, вы не сможете вернуться в свое время! — вскричал Сет. — Тогда вся история переменится!

— Я не собираюсь погибать, — возразил Пэттон. — А если я потерплю поражение на данном отрезке времени, моя жизнь прервется навсегда… хотя не представляю, как случившееся сейчас изменит то, что уже случилось в прошлом!

— Если вы не вернетесь назад, в свое время, возможно, и нас уже не будет! — вскричал Сет.

Пэттон пожал плечами:

— Возможно. Но сейчас уже поздно отступать. Давай-ка я лучше настроюсь на победу. Если, кроме прыжка, других выходов нет…

— Надо прыгать, — закончил Сет.

— Кендра, — улыбнулся Пэттон, — наверное, тебе уже говорили, что от тебя исходит сияние, как от ангела.

— Да, мне говорили об этом феи, — кивнула Кендра.

— Твой брат знает?

— Да.

— Ты не просто поражена феями… Может, ты фееподобная?

— Вообще-то это тайна, — улыбнулась Кендра.

— Для всех, но не для меня, — сказал Пэттон. — А я думал, фееподобные гордятся своим состоянием! Сет, никогда не зазнавайся. Всегда найдется кто-то, кто тебя унизит!

— Вас тоже поразили феи? — спросила Кендра.

— Вот еще одна из моих маленьких тайн, — ответил Пэттон. — Если я останусь в живых, мы обо всем подробно поговорим.

Группа сатиров уже сложила палатку Кендры. Другая группа дружно снимала самую большую палатку. Третий отряд побежал к лагерю гномов.

— Никогда не видела, чтобы сатиры так усердно трудились, — заметила Кендра.

— Они сделают практически что угодно ради удовольствия, — ответил Пэттон. — Оглянуться не успеем, как они расчистят место дуэли. Найди-ка себе место, откуда будет лучше видно.

— Почему Ширококопыт не захотел воспользоваться мечом? — спросил Сет.

Пэттон широко улыбнулся:

— Он знает, как ловко я управляюсь с мечами!

— Так нечестно, — возмутилась Кендра. — У него есть копыта!

Пэттон похлопал ее по плечу:

— Помолись за меня!

— Желаю удачи, — вздохнул Сет. — И… спасибо!

— Пожалуйста, — ответил Пэттон. — У меня есть в запасе парочка выигрышных приемов… Жалею лишь о том, что не присутствовал при вашей ссоре! На мальчика, который оскорбляет кентавра, стоило взглянуть!

Кендра и Сет направились к деревянному настилу.

— Если из-за тебя убьют Пэттона, я тебя никогда не прощу! — прошипела Кендра.

— Не волнуйся, он умеет за себя постоять, — ответил Сет.

— Ты не видел кентавров в действии, — возразила Кендра. — А я даже смотреть не хочу!

Кендра и Сет поднялись на дощатый настил; сатиры закончили убирать палатки. Один из них направлялся к беседке, неся под мышкой разгневанного гнома. Она оглянулась на озеро, но не увидела на поверхности ни одной наяды. Интересно, как отреагирует Лина, когда узнает, что Пэттон здесь — причем во плоти и в расцвете лет, а не в виде снимка?

Подойдя к настилу, Пэттон помахал зрителям рукой. Сатиры и дриады встретили его радостными криками и замахали в ответ. Казалось, Пэттон специально старается встать так, чтобы всем было лучше видно.

К настилу с царственным видом приблизился Быстроног и поднял мускулистую руку:

— Поединок между Пэттоном Берджессом и… — он издал странный резкий звук, похожий на ржание, — начнется по моему знаку! Приготовились… Пошли! — Он опустил руку.

На площадку выбежал Ширококопыт; лицо его было сурово, под кожей ходуном ходили бугристые мышцы. Пэттон не двинулся с места; он стоял подбоченившись. Ширококопыт перешел в стремительный галоп.

— Готовься защищаться, человек! — взревел он.

Кендре ужасно захотелось отвернуться. Чем ближе подбегал кентавр, тем меньше и беззащитнее казался Пэттон. Его сейчас растопчут! В последнюю секунду Пэттон увернулся с изяществом матадора, и кентавр пронесся мимо.

Ширококопыт развернулся и приготовился к новой атаке.

— Я не танцевать сюда пришел! — проревел кентавр. Во второй раз он бросился на Пэттона еще стремительнее. Пэттон отошел влево. Ширококопыт развернулся, и Пэттон шагнул в другую сторону. Улучив момент, когда кентавр оказался рядом, Пэттон вдруг сделал изящный пируэт и нанес кентавру удар в бок.

Лицо у Ширококопыта исказилось от боли; он зашатался и едва не упал. Зрители восторженно закричали, зааплодировали. Особенное одобрение выказывали сатиры.

Ширококопыт приостановился и обернулся. Смерив Пэттона убийственным взглядом, кентавр зашагал к нему. Отряхнув рубашку, Пэттон хладнокровно ждал. Приблизившись, кентавр встал на дыбы и занес мощные копыта. Пэттон отступил назад — всего на шаг, чтобы кентавр его не задел.

Терпеливо приближаясь, Ширококопыт снова и снова вставал на дыбы, размахивая передними копытами. Всякий раз Пэттону удавалось уклониться.

— Я не танцевать сюда пришел! — заявил он, передразнивая кентавра, и широко улыбнулся.

Зрители загоготали, затопали.