На темной стороне

— Неужели ты считаешь, что я не мог покинуть Землю раньше? — Пауза нарушилась, но тон Ники стал еще тяжелее. Давил, сплющивал. — Мог… Сколько раз я приходил в тот ангар и стоял, глядя на корабль… Много… Сесть за штурвал, запустить движки и в путь. Туда, где навсегда среди ледяных звезд осталась душа… Где мог подрастать мой сын… Хотя, столько лет прошло, уже и внуки бы выросли… — Ники говорил, а я не знал, что ему ответить. Нескладная исповедь человека, всегда бывшего для меня объектом подражания и ненависти… Вот такой парадокс…

— Ты вот говоришь в дерьмо тебя макает постоянно судьба-судьбинушка… — Грустная какая-то усмешка чувствуется. — А я сам выбрал жизнь в дерьме. Как и твой отец между прочим… У нас с ним был выбор. Вернуться в Содружество или изменить ситуацию на родной планете… — Снова пауза.

— Макс… Хочешь знать, что такое настоящее дерьмо? — Ники поворачивает голову и даже в темноте, я смог различить прищур глаз, в которых будто светятся огоньки.

Вот честно, что-то мне резко расхотелось валяться… Пойти что ли клетку разломать… Голыми руками… А то мне тон не нравится дядин совсем. Да еще и пси-способности проснулись, поэтому я сейчас чувствую то же самое, что и он… Душу такая тоска сжала, что я готов расплакаться. А Ники продолжает говорить…

— Мне, Макс, двести пятьдесят годков уже… Ты думаешь мне сейчас хочется сидеть здесь с тобой и пытаться что-то объяснить? Да на хер мне это все не нужно… — Ник отвернулся, что хоть немного уменьшило давление эмоций идущих от него. — Дерьмо говоришь… Двести лет… Двести лет мы с твоим отцом разгребали дерьмо, доставшееся нам по наследству от рухнувших государств… Анархия, каннибализм, беспорядки… Паника и страх… Я военный. Профессиональный… Но… Твою ж мать… Как мне осточертела вся эта грязь и беготня. Подковерные игры и интриги. Зачистка недовольных… Вести за собой стадо баранов, и при этом не поубивать их… А под конец еще и родной племянник чуть не убил… — Это не звучит упреком, просто констатация факта. — Кровь и смерть… Ради чего? Скажешь мне? Не скажешь… Тебя обидели, ты психанул и начал вытворять. Не пришел ко мне, к отцу… Решил что-то для себя… Самостоятельным был, а сейчас сопли на кулак наматываешь… — Ники хотел еще что-то сказать, но просто махнул рукой и замолчал, уставившись прямо перед собой.

Лежу и думаю… Вроде ничего такого дядя и не сказал. Общими фразами, без акцентов и подробностей, но… Черт, он ведь прав… Вся эта муть вокруг именно из-за меня завертелась. Не оказался бы я среди повстанцев, так и не пришлось бы им с отцом думать, что со мной делать.

Придумали. В космос отправить. Дать шанс на новую жизнь… Нет, мне все не так и не нравится. Поперся в Мертвые земли… Веду себя, как подросток… Что мешало мне поговорить с отцом? Понятно, он не очень со мной контактировал, но, и не отталкивал… Это просто я сам больше тянулся к дяде… Черт, лучше не думать… Надо действовать. Руки занять чем-нибудь — чтоб мысли крамольные исчезли. Комплекс вины он до добра не доводит… Ответственно, как высокоранговый специалист заявляю.

— Дядя… Извини. — А что я могу сказать? Меня его тоской придавило так, что мелькает мысля нехорошая о немедленной дезинтеграции. Надо менять тему срочно… — Я, это… Не прав…

— А, ладно, Макс. Забудь. — Отмахивается он и поднимается на ноги, видимо почувствовав, что моя меланхолия рассасывается. — Проверь вон лучше свою подружку. Жива, не жива… — Вот как он так умеет… Только вроде был загружен безысходностью, а уже спокоен, как танк…

— Э… Может лучше ты? — Что-то мне не очень хочется проверять, как там Рина. Нет, не боюсь. Слава богу, хоть понемногу дискомфорт проходит от ее присутствия, но все равно слегка не по себе.

— Да не переживай, я присмотрю если что. — Отмахнувшись, Ники снова подошел к решетке, а мир вокруг меня погрузился в темноту.

Нет, определенно, надо было все же летный комбинезон одевать… Форма, конечно, это красиво, но не эффективно.

— Слушай, а у тебя случайно фонарика нет? — Пытаясь на ощупь найти тело девушки, интересуюсь у дяди, вновь пробующего на прочность решетку.

Вроде толком и не поговорили, но настроение странным образом пошло вверх. Может наконец-то поверил, что живой?

— Нет. А что у тебя нейросеть все еще выключена? — Голос дяди напряжен, будто тяжесть какую-то поднимает.

— Включена, но все равно не видно ни черта. — Продолжая обследовать пол, передвигаясь на коленях, отвечаю.

— Попробуй в режим инфракрасного видения включить, если жива твоя «любовь», увидишь. А, черт! — Вместе с последним словом раздается удар ботинка о металл. Прутья пинает что ль?

Так, ладно… Инфракрасный режим. Э… А у меня какой? Лезу в нейросеть. Ну… Я мудак… Честно признаюсь. Включил не режим обработки сигнала с глаз, а сопряжения с внешним устройством ночного видения. Вот! Теперь лучше. Не то, чтобы прям видно стало лучше, но наша клетушка вполне нормально просматривается.