На суше и на море

Но когда мы собрались уходить, оказалось, что мои кроссовки пропали. Я искал их здесь и там, обращался за помощью к служащим мечети. Мы осмотрели несколько обувных стоек, люди качали головами и вздыхали. Наконец, из кладовки мне были выданы какие-то жуткие, вонючие и старые ботинки, в которых я добрел до гостиницы.

Все было справедливо. Вселенная сочла, что иметь две пары кроссовок на одного путешественника – это явная роскошь, и сократила их количество до разумной величины. В общем, святое место – это святое место, но обувь там лучше носить с собой в пакете.

Дамаск – город большой и шумный. Мы, как русские, вызывали интерес и симпатию. Прохожие останавливались, чтобы поговорить с нами. Когда мы проходили пожарную часть, нас окликнули и пригласили выпить чаю. В магазине нас угощали печеньем. В продуктовой лавочке бесплатно завернули две шаурмы с фалафелем[8].

После обеда мы посетили Российский культурный центр, где напугали его директора, который решил, что нам нужен ночлег. Эта хлопотная традиция зародилась после посещения Дамаска уже не раз упомянутым здесь Антоном Кротовым, который во время своего ближневосточного путешествия был поселен вместе с товарищами в культурном центре, о чем и поведал в своей книге. С тех пор десятки наших автостопщиков обивали эти пороги, надеясь получить жилье, чем приводили персонал культурного центра в полное смятение. Мы успокоили доброго директора, заверив, что живем в гостинице и хотим только посетить библиотеку.

Следующий день был посвящен поездке в Пальмиру. Сейчас эти места прочно ассоциируются с войной, но в те годы при слове «Пальмира» обычно вспоминался Санкт-Петербург – Пальмира Северная. А нас ждала Пальмира настоящая, первая. Надо только выехать из Дамаска в сторону Хомса и на полпути свернуть в пустыню.

Сирию до войны называли страной счастья. Сирийцы веселы, открыты, щедры, чуть наивны. И хотя в целом народ жил совсем не богато, большинство из тех, с кем нам удалось пообщаться (а их было не так уж и мало), всегда выглядели доброжелательными и довольными жизнью.

Утверждают, что вся Сирия находится под гнетом диктаторов Асадов. Сложно сказать, но по-видимому, какой-то гнет все-таки был, потому что почти в каждом автомобиле или автобусе на лобовом стекле напротив водителя был приколот портрет одного из Асадов – младшего или старшего.