На стыке трех миров

Жарзанец немного подкорректировал заклинание, и из подножия выросшего пика прямо на кэпсода хлынул поток лавы. От любого другого уже давно и пепла не осталось бы, но Чорлг не зря считался лучшим колдуном среди хрангов. Используя магию мысли, он бросил навстречу огненной лавине ледяную стену. Сам же метнулся в сторону, надеясь оказаться ближе к Мугриду, ведь приказ уничтожить гермага ему никто не отменял.

Непростительная ошибка! Именно на это и надеялся кудыр-маг, установив свою сеть-ловушку. Сплетенная из магических нитей, питающихся жизненной силой и энергией чар, она моментально облепила жертву. Попавшемуся следовало на пару минут прикинуться трупом: оборвать все связи с источником чар, остановить дыхание и даже сердце. Но вырвавшийся из-под расплавленного металла Чорлг в пылу схватки не распознал коварного заклятия и начал сопротивляться.

«С одним покончено! – перевел дух Сурич, уклоняясь от очередного выпада огненной сферы. – А вот с тобой что делать?»

Огненная тварь, заметив, что одна из ее частей замкнута в прозрачной радужной оболочке, бросилась на выручку. Два пламенных сгустка с огромной скоростью устремились для воссоединения с пленницей. Выпустив синие разряды молний, они разорвали прозрачную тюрьму и слились воедино.

Только уничтожение противника возвращало подневольному перокрылу свободу и открывало путь домой. Поражение, наоборот, полностью восстанавливало связи с хозяином, и при этом не имело значения, жив тот или мертв. Причем в случае смерти хозяина та же участь ждала и слугу.

Огненный шар взмыл в воздух, постепенно принимая очертания большой птицы, которая, совершив круг над кудыр-магом, сложила крылья и в крутом пике устремилась к врагу. Несколько молний вылетели из ее клюва прежде, чем пернатая наткнулась на едва заметную дымку, секунду назад отделившуюся от Сурича. Разряды пронзили землю рядом с волшебником, не сумев преодолеть его защиту. Парень напряженно всматривался в необычное создание, пытаясь отыскать его слабое место. Сканирующие заклинания показали, что зверь обладает высокой устойчивостью к магии и что структура этой магии сильно отличается от людской. Сурич сумел даже уловить тонкую, созданную человеком нить, связывавшую окутанного сетью малорослика и котерза.

Облако остановило летающее существо и сумело отбросить его на сотню шагов, но ни уничтожить птичку, ни оборвать ее связь с кэпсодом не удалось. Заклятие сработало лишь наполовину, причем на ту, которая относилась к созидательной магии. Это настраивало на определенные размышления.

Воспитанник гермага, с детства изучавший исключительно чары разрушения, решил поменять тактику. Созидательных заклинаний в его арсенале было немного, но почему бы…

Один из учителей как-то рассказал Суричу о чарах, преобразующих любые агрессивные выпады в их полную противоположность. Они требовали огромного количества энергии и потому практически не использовались. Но благодаря им разрушительная магия отправлялась к своим создателям, изменившись на полную противоположность. По словам наставника, они производили приблизительно такой же эффект, как превратившийся в букет роз арбалет, уже наведенный убийцей на жертву.

«Почему бы не попробовать?»

Новая атака птички получилась довольно курьезной. Лучи фиолетового цвета, выстрелившие из когтей перокрыла, вернулись обратно яркой радугой и рассыпались в небе необычными крупными цветами, зависшими над землей. Оказалось, что эти растения не только радуют глаз. Оказалось, что это любимое лакомство зверушки. Котерз позабыл про врага и принялся с жадностью поглощать угощение, совершая забавные кульбиты в воздухе. Через мгновение до слуха Сурича донеслась нежная мелодия. Она как-то сразу сняла все напряжение схватки и вселила в душу полное умиротворение. Сам собой исчез вулкан, дым и пепел плавно опустились на почву, а выжженная земля начала покрываться свежей травой. Через пару минут о произошедшей битве напоминал лишь опутанный сетью Чорлг.

Кудыр-маг махнул рукой, и заклятие отпустило жертву.

– Ты должен вернуть птичке свободу! – велел он кэпсоду.

– Возвращаю. – Со стороны малорослика возражений не последовало. Нить, связывающая котерза и волшебника, растворилась в одно мгновение. – Как тебе это удалось?

– Что?

– Довести котерза до эйфории. В нашем мире только один чародей сумел попасть под воздействие благостного состояния перокрыла. Эти создания редко проявляют благодушие. А в неволе – вообще никогда!

– Я просто захотел его удивить, а он, видимо, ответил взаимностью. Не поверишь, Чорлг, у меня совершенно пропало желание тебя убивать. Не возражаешь, если мы перенесем нашу схватку на отдаленное будущее?

– Или совсем отменим. Что-то наигрался я в эту войну по самые уши. Тридцать лет на свете живу, а ничего полезного еще не совершил. Только и делаю, что выполняю чужие приказы. А оно мне надо?

– И куда ты теперь?

– Домой вернусь вместе с перокрылом. Раз уж я даровал ему свободу, он не откажет в просьбе. А на крыльях мы за пару часов доберемся до Врат.