На службе Отечеству!

Я, видите ли, будучи членом ЦК КПРФ, однажды на пленуме ЦК посмел покритиковать его газету за малограмотные антисоветские публикации. В обновленной компартии товарища Зюганова такое критиканство не прощается. Моим статьям тотчас был закрыт доступ на страницы „Сов. России“. А я, к слову сказать, лауреат обеих главных комгазет…»

«Но ты же не один получил сейчас Шолоховскую!» — удивленно воскликнул кто-то. В том-то и дело! Вместе со мной нас пять человек: президент Приднестровской Республики Игорь Смирнов, народный художник СССР Виктор Иванов, хорошо известный вам замечательный писатель и критик Владимир Гусев и украинский поэт Борис Олейник. Словом, настоящий праздник славянской культуры. И ведь каков престиж премии! Она имеет статус международной. В свое время ее получили Фидель Кастро, Радован Караджич, патриарх Алексий, писатели Бондарев, Проскурин. А им, патриотам с коммунистическими билетами, наплевать на все это. Лишь бы негодяю Бушину фитиль вставить!..

Они озабочены не такой премией, не такими лауреатами.

Вот вручил Солженицын свою премию Распутину, тот благодарственную речь произнес — «Правда» первой эту речь публикует. Получил ту же премию из тех же рук Евгений Носов — «Правда» опять первой («Литературка» — потом!) тут же печатает обширную беседу с ним неизменного марксиста Кожемяки. Много у них забот и о других мастерах культуры. «Правда» решила, например, защитить такое сокровище, как Наташа Королева: ее, бедненькую, мерзкие продюсеры заставляют отмачивать на сцене похабные коленца. И вообще не дают прохода. Однажды летом 1996 года во время агитвояжа по плану избирательного штаба Ельцина во главе с Чубайсом милое дитя (это был как раз день ее рождения, и Ельцин поздравил ее, прислал цветы) предалось утехам любви прямо на палубе корабля. Но тут же возник фотокор, зафиксировал момент экстаза, и снимок появился в «Московском комсомольце» с его миллионным тиражом. Как не защитить прелестную Хлою! Защитили. Говорят, после этого она подала заявление в КПРФ: «Товарищ Зюганов, прошу принять. Отдам любимой партии все, что имею…»

Очень любят иные из этих газет оживлять свои страницы бросающими в дрожь картиночками. Например, удав заглатывает кролика или цапля — лягушку, змею, рыбу. Ведь у нормального человека от таких картиночек с души воротит, а они ликуют: «Приятного аппетита!» Или вот: то молодой мужчина, то молодая красавица, а вся голова их, лицо и даже рот облеплены скорпионами. Подпись: «Дружба». Разве не ясно, что людям, помещающим такие картиночки в массовых газетах, давно пора на Канатчикову дачу, они социально опасны. Чем в смысле психическом отличаются они от тех психов, которые смастачили торт в виде фигуры Ленина и показали по телевидению пожирание этого торта? По-моему, тех и других вполне можно поместить в одной палате с общей парашей… Так что этим коммунистам не до шолоховских лауреатов, и не те газеты читаете вы, милые.

«А где же было объявлено о премии?» — спрашивают «наши современники». — «Ну, по радио, например. Как ни странно, еще и в „Литературке“. Очень достойная публикация с коллективным портретом всех лауреатов. Не пожалел места для статьи и большой фотографии даже „Коммерсант“. Правда, статью написала некая Лиза, уж совсем бедная и малограмотная газетная бацилла, но как бы то ни было, а не утаили же, подобно „Сов. России“, и читатель получил информацию, а уж как он ее поймет — это его дело». А из патриотических изданий обстоятельно и наиболее полно рассказала об этом событии только газета «Патриот».

Примерно в таком духе шел разговор, если память не изменяет… Вдруг Куняев, глядя на меня волком, ласково говорит: «Значит, как Распутин, как я, ты огреб премию. Так?» — «Нет, — отвечаю, — не совсем так. Вы-то своим премиям в рублях и долларах счет потеряли, а у меня — первая в жизни, если, конечно, не считать газетно-журнальных, почти или совсем символических. К тому же в моем случае никак не подходит слово „огреб“, и по той причине, как уже сказал, что это первая высокая премия за 55 лет литературной работы, и по той, что дали мне ее после девяти лет борения страстей: Бондарев и Викулов, как мне известно от них самих, выдвигали меня еще в 1992 году, а последние три года, правда, уже другие выдвигали каждый раз. Куняев же огреб за свои воспоминания хорошую кучку долларов с ходу, с лету, с пылу, с жару: книга еще печатается, должна быть третья часть, а премия уже вот она, шелестит в кармане „зелененькими“».