На Севере дальнем

В это время в яранге Гоомо девочка-индианка, обхватив отца за шею худенькими ручонками и уткнувшись лицом в его грудь, горько плакала. Шеррид гладил ее по голове и приго­варивал:

— Не плачь, моя Лойя, не плачь. Теперь ты уже со мной... да-да, со мной... Запомни этих двух мальчиков — Чочоя и То­ма. Это настоящие мужчины!

Индеец Шеррид ушел с дочерью из поселка Кэймид. На прощанье он сказал, что на другой же день уйдет из сво­его селения, чтобы уже никогда не нашел его американец Кэмби.

...Шаман, вернувшись домой, с изумлением узнал, что про­изошло в его складе. Он немедленно отправился в склад и вме­сте с мистером Кэмби тщательно осмотрел его. Недоумению Мэнгылю не было границ. В складе все было на месте, все ле­жало и висело так же, как и много лет подряд.

— Может, у тебя, в конце концов, где-нибудь потайная дверь появилась? — выходил из себя Кэмби.

— Да нет, у меня всего одна дверь, вы же знаете, — расте­рянно оправдывался Мэнгылю.

Мистер Кэмби плюнул и ушел прочь.

«Какие-то коварные духи завелись в моем складе», — сде­лал вывод шаман и, схватив бубен, принялся колотить в него, выгоняя из склада непрошеных гостей.

А мистер Кэмби ходил в это время по ярангам и по хижи­нам эскимосов, пытаясь дознаться, кто перепугал его сыновей и увел девочку-индианку. Эскимосы и чукчи смотрели на него с искренним недоумением и отвечали, что они поражены этой новостью.

СТРАННЫЙ АМЕРИКАНЕЦ

Еще долго ходили разговоры о происшествии, случившемся в складах шамана Мэнгылю и мистера Кэмби. Чочой и Том прислушивались к этим разговорам, заговорщически переми­гивались и незаметно посмеивались над сыновьями Кэмби.

— А у Дэвида глаза выпучились, волосы, которые еще на затылке остались, дыбом встали! А бежал-то он как!..

Стараясь изобразить страшно перепуганного человека, Том смешно таращил глаза, широко расставлял руки и бросался бежать сломя голову. Чочой покатывался со смеху и, в свою очередь, начинал показывать, как испугался Адольф.

—Пойдем послушаем, что эскимосы говорят о страшных чу­довищах, которые перепугали Адольфа и Дэвида, — сверкая белозубой улыбкой, как-то предложил товарищу Том.

— Пойдем послушаем! — согласился Чочой.

Но в этот день никто из эскимосов и чукчей о страшных чудовищах не говорил. Всюду речь велась об одном: нерпа ушла от берегов, очень мало рыбы в реках, в хижинах нет еды, голод отнимает у людей силы, голод отнимает жизнь.

Чочой и Том угрюмо слушали эти разговоры и чувствова­ли, как их самих гложет голод.

— Отец мой тоже ничего за последние дни заработать не может, — тоскливо промолвил Том, — а есть сильно хочется.

Мальчики вяло поднялись на ноги и зашли еще в одну хи­жину.

— Здесь дочь старика Таичи живет. У нее недавно муж умер, — сказал Чочой.

Внутри хижины на нерпичьей шкуре сидела очень худая женщина в изорванной ватной куртке и в таких же изорванных ватных штанах. Рядом с ней сидел ребенок лет четырех. Круп­ная голова его, казалось, чудом держалась на тоненькой шей­ке. На худом и прозрачном лице, не по-детски серьезном, осо­бенно заметны были широко открытые, немигающие глаза.

Когда в хижину вошли мальчики, ребенок с трудом повер­нул в их сторону голову. По лицу его пробежала едва уловимая тень оживления. Том подсел к малышу и сказал, не в силах оторвать взгляда от его тоненькой шеи:

— Темно здесь. На солнце пойди. Сегодня день теплый, солнечный.

Женщина печально улыбнулась гостям и, прервав на вре­мя выделку нерпичьей шкуры, сказала:

— Разве вы не знаете, что ножки у моего Тотыка не ходят? Вот взяли бы его с собой, отнесли бы на зеленую травку, где ягода есть, поиграли бы с ним.

— Поиграешь с нами? — Чочой наклонился к Тотыку.

Ребенок кивнул головой, доверчиво протянул ручонки.

Бережно несли Тотыка по очереди Чочой и Том. Усадив мальчика на лужайке, они попытались занять его какой-нибудь игрой. Тотык изумленно смотрел вокруг широко раскрытыми глазами, личико его постепенно оживлялось. А когда совсем близко возле него уселась пестрая бабочка, он засмеялся, по­тянулся к ней ручонками.

— А какой он веселый стал, — тихо сказал Том, глядя на Тотыка. — Вот бы ножки ему здоровые, чтобы побежать как следует...

Положив вокруг Тотыка зеленую траву и цветы, мальчики пошли искать ягоды.

— Давай в счастливую жизнь играть! — вдруг предложил Том.

— А как? — спросил Чочой.

— Да вот пойдем ягод нарвем, только есть сначала не бу­дем. Много-много нарвем морошки, клюквы. Потом к Тотыку все это принесем, станем есть и все время будем думать, что мы едим лепешки. И Тотыка хорошо накормим...

— Да, вот бы нам сейчас лепешек таких, какие однажды мы с тобой пекли! — сказал Чочой. — Я бы ничего другого всю жизнь не хотел, только бы такие лепешки всё ел и ел...

— Ну вот, давай будем думать, что не ягоды едим, а ле­пешки. Скорее идем, а то Тотык без нас скучать станет, — за­торопился Том.

Уговор мальчики соблюдали строго: они не съели ни одной ягодки, пока не вернулись к Тотыку.