На развилке дорог. Часть 2

Он отпустил эльфийку, Ания отошла на три шага, всхлипнула и обернулась, так и не открывая глаз:

— Я люблю тебя, — сказала она и побежала к порталу.

— Умеете вы, драконы, всё усложнять, — из-за угла показалась Иллушт. — прячетесь за личинами и создаёте ненужные проблемы, сказал бы ей, что ты дракон и вся недолга.

— Ания не дракон.

— Кто тебе сказал?

— Драконы пахнут цветами, у каждого свой запах.

— Да, но сиды, прошедшие Ритуал, не пахнут. Такая у них особенность. Пошли! — Подтолкнула миура замершего в ступоре Андрея. — Ты что, не знал?

— Не знал. Не знал, Тарг задери!!!

Иллушт подхватила его за руку и потащила за собой. Через несколько минут они пришли в какое-то помещение, где она передала его на руки двум ройхе-самцам с наказом подобрать ему одежду для официального приёма, а сама испарилась, обещав явиться за экипированным гостем через полчаса, напоследок миура присовокупила, что сюда же будет доставлен его меч и придёт оруженосец.

Самец, назвавшийся Рихтом и отличавшийся от своего молчаливого серошкурого напарника шерстью тигрового окраса, повёл «экипируемого» через целую анфиладу комнат, в которых были аккуратно вывешены сотни костюмов для представителей разных рас, различных размеров и на все случаи жизни. Неожиданно Рихт остановился и заговорил, как показалось Андрею в начале, сам с собой, но следующий шаг расставил всё по своим местам. Из сумки на животе самца наполовину вылез маленький котёнок с шёрсткой палевого окраса и с любопытством рассматривал окружающую остановку.

— Привет, — сказал Андрей, девочке, а это была именно девочка, та пискнула и нырнула в спасительную кожаную складку. Пряталась она недолго, секунд через десять маленькая ручка отодвинула край сумки и на него уставились тёмные бусинки глаз.

— Риу, сиди спокойно, — Рихт погладил девочку по голове, та потеряла интерес к странному, не похожему на других миур существу и припала губами к набухшему, скрытому под складкой сумки, соску и сладко зачмокала. Самец придерживая малышку, махнул Андрею рукой. Мол, следуй за мной.

Можно и следовать, целый день он за кем-нибудь следует. Андрей топал за Рихтом и сравнивал анатомию самок и самцов.

Ройхе, в среднем, были ниже самок на одну-две головы, намного уже в плечах и смотрелись субтильнее. В то же время самцы обладали мощными мышцами ног и широкой талией. Последнее объяснялось тем, что у них была на животе кожаная, как у кенгуру, сумка, в которой они носили котят. Во время слияния Андрей почерпнул много интересной информации, казалось бы, осевшей в его мозгу бесполезным грузом, но выручающей в ответственный момент.

У миур интересна была сама структура общественного устройства, самцы не оспаривали сложившийся на заре цивилизации матриархат. Самки были крупнее и сильнее, они выполняли роль охотниц, воинов и защитниц семейных, в их случае, прайдовых очагов. Субтильные самцы, неспособные сражаться на равных даже с самой слабой представительницей «слабого» пола, выступали в роли воспитателей подрастающего поколения. Почему и из-за чего сложились такие условия покрыто мраком и суровыми условиями глубокой старины, но природа сыграла с миурами хитрую шутку, наградив сложнейшей биохимией и вытекающими отсюда отношениями полов.

В отличие от женщин людей, у которых возможный секс прерывался по естественным причинам на несколько дней в месяц, у самок миур течка была раз в три месяца по три-четыре дня, в эти же дни, при наличии полового партнёра противоположного полу они могли зачать и забеременеть. Что касается секса, он у самок был, нося ярко выраженный розовый окрас, потому что самцы реагировали на женскую половину только во время обозначенных трёх-четырёх дней в квартал. Казалось бы всё, роль самца выполнена, но дальше начиналась заложенная природой хитрость. Если во время соития партнёром самки был ройхе-самец, то в момент зачатия срабатывал биохимический механизм, запускавший у него рост двух нижних пар молочных желёз скрытых кожаной складкой. Бёдра и таз ройхе становились шире, а кожаная складка на животе за тридцать недель беременности самки превращалась в настоящую сумку, самец приобретал характерные «женские» черты.