На развилке дорог. Часть 2

Бронебойный предлог, у государыни дел может быть выше крыши и все от первого до последнего архиважные, но вздыбленная на загривке шёрстка предательски указывала на интерес всего лишь к одному из них. Андрей кивнул и обозначил полупоклон. У самой двери миура остановилась, её треугольные ушки с кисточками на концах прижались к голове:

— По первому вашему требованию вас сопроводят ко мне, — что требовалось доказать. Обличённая властью особа обозначила значимость государственных интересов, она теперь будет по потолку бегать и грызть на нём лепнину, ожидая, когда «клиент» дозреет до настоящего разговора. Закрывшаяся дверь приглушила хрустальный перезвон.

Несколько минут его никто не тревожил, потом дверь распахнулась, и несколько эльфиек внесли подносы с фруктами и напитками, как по мановению волшебной палочки материализовался раскладной столик, моментально сервированный принесёнными «разносолами». Действо происходило в полной тишине, не считая шелеста одежд лесных красавиц и любопытствующих взглядов, бросаемых ими на шкаса. Андрей отстранённо наблюдал за суетой, его мозги были заняты другим. Установив высокие стаканчики из блестящего металла с затейливой гравировкой на зеркальных боках, девушки синхронно поклонились и выпорхнули из предоставленного ему апартамента.

Андрей не сдвинулся с места. Императрица, перед глазами ожила картинка с опускающейся на берег озера хрустальной драконой и протяжный крик «нет». Все его предположения и домыслы о происхождении Ягирры меркли перед выплывшей на Божий свет действительностью. Мир оказался куда как ярче раскрашен, чем он предполагал. А может кошколюдка не ту Ягирру имела в виду? Нет, ту. Нанесённая матерью татуировка не оставляла сомнений в словах правительницы. Выходит его мать законная наследница почившего в бозе три тысячи лет назад старого императора. Голова кругом… мысли метались, будто безумные мухи, перескакивая с одного на второе, со второго на десятое и обратно. Успокоиться, следует пару минут ни о чём не думать…

Он оккупировал понравившийся властной собеседнице пуфик и придвинул столик к себе. Что ему предлагают и чем потчуют? Фрукты, соки, сладкие воды, вино. Последнее подойдёт, но совсем немного, нужно расслабиться, а не впасть в нирвану. Андрей протянул руку к кувшинчику с вином, несколько секунд подержал сосуд на весу, вернул на место и решительным жестом подхватил ёмкость с соком. Вино не пойдёт, чуть позже предстоит тяжёлый разговор с Великой Матерью, а с ней следует держать ушки на макушке, а руки за спиной, любой неосторожный жест грозит откусыванием головы. В сложившемся раскладе он большая жирная мышь, а миура мурлыкающая кошка, захомутавшая добычу. Может сожрать, может сначала поиграть, а потом ударом лапы сломать позвоночник и всё равно сожрать, а может использовать в своих целях. В партнёрство не верится, не та у него категория, или та? Как себя вести?

Эваэль говорил, что кошколюдки не признали императора-самозванца, отказали в помощи князьям, аргументировав решение верностью законному наследнику. По сути дела они предоставили двум лагерям драконов возможность намыливать друг другу холки, а сами остались не при делах, жмуря глазки и наблюдая, кто кого быстрее завалит. Может напомнить «мамаше» о древних словах и отъехать в сторону? Что получается? А ничего хорошего, в любом случае император, почувствовав угрозу личной власти, а он её за три тысячи лет укрепил основательно, раз никто больше не смог подобраться к трону, навалится на кошколюдок всей мощью и сравняет гору Лидар с землёй. Вывод — как знамя сопротивления он миурам не нужен. С таким знаменем хлопот не оберёшься.

Тарг! Грязная вещь политика! Куда ни ступи всюду топь, а если не топь, то заросшая обманчивой травой колыхающаяся марь с окнами-топляками, угодить в которые можно от любого неосторожного шага. Бездушная машина, перемалывающая народы, стирающая с лица земли государства, чего уж говорить об отдельных личностях. Андрей наполнил стакан, по мере его заполнения стенки становились прозрачными, показывая уровень жидкости. Занятно, вот и с ним занятно. Эх, мама, мама, почему ты ничего не сказала? Не потому ли, что хлебнула от власти полной мерой три тысячи лет назад?