На развилке дорог. Часть 2

— Всё, задай направление, — раздалось у него в голове. Тимур увидел перед собой огненное лицо преподавателя, казалось, они смотрели друг другу в глаза вечность. Два языка пламени с человеческими фигурами и тёмными углями вместо глазных яблок.

— Задай направление, — повторил некромант и сделал отталкивающий жест руками. Тимура оторвало от земли и выкинуло из такого родного, умиротворяющего и, одновременно, яростного пламени.

Оказавшись за пределами ставшей родной стихии, он бросил взгляд на далёкие шатры орочьего лагеря и мысленно соединил взглядом центр пентаграммы и объект возмездия, для чего-то взмахнув рукой. Ведомый волей гралл Некроса, шар сорвался с места:

— ЖИВИ! — в разуме возник образ некроманта с грустной улыбкой на устах.

— Зачем? — подумал Тимур, сознание ускользало, на него обрушился настоящий шторм голосов, чего-то он него требующих, зовущих с собою, умоляющих вернуться в обжигающую стихию. Без огня вокруг так холодно и пусто. Тимур пытался сопротивляться беспредельному грузу, но голоса ломали все преграды, наконец, разум не выдержал и погрузился во тьму.

…Иланта. Ортен. Тимур. Прошло три дня…

Тени, калейдоскоп лиц и голосов, вспышки света и тёмные полосы. Мрак. Пустота. Огонь, ему надо в огонь, он манит и просит окунуться в живое пламя, дать частичку себя и принять обрывки душ. Они зовут, требуют, умоляют и грозят страшными карами. Он должен принять их, слиться с ними, порвать связи с поднебесным миром.

«Отстаньте! Оставьте меня. Оставьте! Меня!»

Душам все равно, бледные тени продолжают хоровод и гасят пламя, подхватывая его частички. Огонь. Нужно больше огня! Как холодно…

Что это? Откуда ветер? Сильные порывы объединяются с языками пламени и сжигают терзающих его призраков, бывшие обрывки душ превращаются в пепел. Свежий ветер уносит мусор и приносит покой…

«Всё кончилось, — чужой, успокаивающий голос прошелестел из ниоткуда. — Иди на свет… Иди на свет».

Нежный бархат чудесного голоса звал за собой, влекущее эхо плыло со стороны маленькой светящейся точки, висевшей высоко над языками пламени. Тимур всей сущностью потянулся к свету и голосу, сгоревшие обрывки душ больше не висели на ногах подобно неподъёмным гирям. Голос звал и тянул, источник яркого света становился ближе…

— «Открой глаза, — приказал голос.»

…Тимур открыл глаза и обнаружил себя лежащим на какой-то кушетке, повернув голову, он столкнулся взглядом с большой белой драконой, которая держала импровизированное его ложе в передних лапах. Дракона что-то сказала на эдде и стрельнула глазами в сторону дома. Он с трудом повернул голову, от порога к нему бежала Любаэль, позади которой широким, но между тем степенно-вальяжным шагом ступал какой-то мужчина.

«Дракона, откуда здесь взялась дракона?!» — мысленно удивился он с некоторым опозданием от действительности. Голова совершенно не желала работать, мысли текли, словно ленивая равнинная река, напоминающая покрытый ряской пруд.

— Тимур, что с ним? Он очнулся? — дракона поставила кушетку на землю, эльфийка тут же припала на колени рядом с мужем и судорожно обняла его. И где, скажите, знаменитая невозмутимость Рау?.

— Привет, — слово еле-еле пролезло через глотку. У Тимура создавалось такое ощущение, что гортань превратилась в некий механизм, заржавевший от долгого простоя. Горло не слушалось, а сказать хотелось так много.

— Приве-ет, коль не шутишь, — Знакомый до печёночных колик голос. — Добро пожаловать в мир живых, герой.

— Керр?!

…Иланта. Ортен. Три дня назад…

— Пустыня…, — скрипучим голосом сказал старый эльф, оглядываясь вокруг. — Помоги, — к старику тут же подскочил, вооружённый до зубов и увешанный артефактами соплеменник и помог ему спуститься с хасса. Старый эльф, поднимая ногами тёмные облачка, сделал несколько шагов, осторожно присел на корточки и зачерпнул ладонью пригоршню пепла. Растерев жирный пепел между пальцев, он, бросив остатки на землю, обернулся к спутникам:

— Пустыня, от Великого Леса осталась пустыня. На сотни лиг во все стороны, куда не кинь взгляд. Чёрная, выжженная земля. Ветер поднимал пепел высоко в небо и закрывал им солнце. Пепла было так много, что целый месяц шли грязные дожди. Драконы сожгли Лес за один час. Один час и целая страна на тысячи лет превратилась в пустошь. Никогда не думал, что когда-то снова увижу нечто подобное. Этран, — в голосе старого снежного эльфа прорезался металл, — мы должны сжечь книгу, подобное не должно повториться. Встречаются знания, опасные самим своим существованием. «Поцелуй Богинь» из этого разряда, ты понимаешь меня?

— Понимаю, — кивнул головой бывший ректор школы магии. — Боюсь представить себе, что могло произойти с Ортеном, если бы о «поцелуе» знали орки.

— То же самое, что произошло с ними. Что с мальчишкой?

— Без сознания.

— Насколько плохо обстоят дела? — рау сделал незаметный жест, к нему моментально подскочили длинноухие телохранители и помогли взобраться в седло.

— Обследовавшие графа Сото маги жизни в один голос утверждают о неизбежном летальном исходе. Граф слишком глубоко погрузился в стихию огня и слился с чуждой ему магией смерти.